– А как у вас с Кенди? – спросил Гомер.
– Потрясающе! – сказал Уолли и прибавил: – У нас еще есть несколько часов завтра.
Рей спозаранку уехал в мастерские. И почти в то же время Уолли сел в «кадиллак» и покатил в Сердечную Бухту.
– Всего двое суток! Какая же это побывка в кругу семьи, – чуть не плакала Олив. – Целый год не был дома. У кого язык повернется назвать это отпуском. Хоть в армии, хоть где!
Гомер, единственный собеседник Олив, в то утро был плохим утешителем.
Уолли и Кенди заехали за Гомером в полдень. Конечно, у них это было, думал Гомер. Но как знать наверняка, не спросив?
– Хотите, я поведу машину? – предложил он.
Кенди сидела на переднем сиденье между ним и Уолли.
– Зачем? – удивился Уолли.
– Может, вы хотите подержаться за руки, – сказал Гомер.
Кенди вскинула на него глаза.
– Мы уже подержались, – рассмеялся Уолли. – Но все равно спасибо за предложение.
Лицо Кенди не светится счастьем, заметил Гомер.
– Ты хочешь сказать, у вас уже все было? – спросил он.
Кенди, не повернув головы, смотрела вперед. Уолли перестал смеяться.
– Что – все, старик?
– Секс, – объяснил Гомер.
– Боже мой, Гомер!
– Да, у нас был секс, – сказала Кенди, не повернув головы.
– Надеюсь, вы были осторожны. Приняли меры?
– Да, мы были осторожны. – На этот раз Кенди смотрела Гомеру в глаза, стараясь говорить самым нейтральным голосом.
– Я рад, что вы были осторожны, – сказал Гомер, глядя на Кенди. – Это необходимо, когда спишь с мужчиной, который будет летать над Бирмой.
– Над Бирмой? – Кенди повернулась к Уолли. – Ты мне не сказал, куда тебя пошлют. Так, значит, в Бирму?
– Какая муха тебя укусила, Гомер? – рассердился Уолли. – Я еще точно не знаю, где буду летать.
– Я вас обоих люблю, – сказал Гомер. – А раз люблю, значит имею право спрашивать обо всем. Знать все, что хочу.
Разговор на этом застопорился, как говорят в Мэне. Всю остальную дорогу в Бостон ехали молча. Только однажды Уолли попытался все-таки пошутить.
– Не узнаю тебя, Гомер, – сказал он. – Ты стал философом.
Прощание получилось скомканное.
– Я вас обоих тоже люблю. И вы это знаете, – вот и все, что сказал Уолли, спеша на посадку.
– Да, я знаю, – ответил Гомер, глядя вслед другу.
– Я бы не назвала тебя философом, – по дороге домой сказала Кенди. – По-моему, ты просто чудак. Ты, Гомер, становишься чудаком. И ты не имеешь права знать обо мне все: любовь этого права не дает.
– Но тебе надо самой для себя уяснить, любишь ты Уолли или нет.
– Я давно люблю Уолли. Всегда любила и буду любить.
– Прекрасно. На том и порешим.
– Да, но теперь я совсем не знаю его. А тебя знаю и тоже люблю.