По залу прокатился смех, послышались веселые выкрики с мест – началась оживленная торговля.
– Один фунт за кексы, если я получу приглашение на обед!
– Два фунта за кексы. Но я готов выложить десять за ее кухарку!
Последняя реплика вызвала громовой хохот. Посыпались новые беззлобные шуточки. Благодаря всеобщему благодушию, снисходительности и щедрости, подогреваемой фруктовыми наливками, а также содержимым фляг, которые, не стесняясь, доставали из карманов многие мужчины, лимонные кексы с тмином были проданы за неслыханную сумму в два с половиной фунта. Миссис Бейнбридж под громогласный восторженный рев и аплодисменты пришлось встать и сделать реверанс.
Аукционист потянулся за предпоследней корзинкой на столе. Той, что принесла Ева.
Ее сердце взволнованно заколотилось, словно перед началом премьеры в «Ковент-Гарден».
– А в этой корзинке имбирный пирог, преподнесенный нам не кем иным, как… – Сэр Джон Фьюстер надолго замолчал, глядя на листок бумаги, будто надеялся, что под его взглядом буквы сами собой сложатся в другие слова, и ему не придется читать злополучное имя, которым пугают детей. – Графиней Уэррен! – произнес он наконец с вымученной улыбкой.
Веселое оживление тотчас угасло. Публика беспокойно завозилась, задвигалась, скрипя стульями, послышалось смущенное покашливание. Разумеется, все в этом зале знали о прошлом Евы. И никто, ни один человек, не обернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. Повисло тягостное молчание.
Аукционист занес молоток.
– Шиллинг за имбирный пирог!
В ответ он услышал лишь встревоженный шум, сменившийся вскоре ледяной тишиной.
Сэр Джон Фьюстер заметно сник. Ева могла лишь вообразить, какая картина предстала перед его глазами: длинные ряды недовольных, хмурых лиц, осуждающие взгляды, полные праведного гнева. Даже многие храбрецы на его месте вспотели бы от ужаса.
– Кто предложит шиллинг за имбирный пирог? Прекрасный десерт к воскресному обеду!
– Имбирный пирог. Это никак новое прозвище Черной вдовы? – раздался мужской шепот. К несчастью, в ватной тишине каждое слово прозвучало отчетливо.
– Я слышал, ее услуги стоят не меньше пяти шиллингов, – подал голос кто-то из задних рядов.
Раздались жидкие смешки, их оборвало оскорбленное женское шиканье.
– Имбирь – превосходное средство для пищеварения! – в отчаянии взмолился аукционист. – Оди-и-и-ин шиллинг, дамы и господа! Ради нуждающихся Суссекса, которые заслуживают милосердия и надеются на ваше сострадание! Во имя Господа нашего…
Наступила долгая мучительная пауза, словно в ночном кошмаре. Ева почувствовала, как желудок свело спазмом и стало трудно дышать. К горлу подступила тошнота, а сердце подскочило вверх, словно ялик на бурных морских волнах. «Если встать и уйти прямо сейчас, – подумала Ева, – возможно, когда-нибудь мне удастся убедить себя, что все это было лишь дурным сном».