Максу не удалось отбиться — его подняли и понесли в гримерную. Там, разумеется, все столпились вокруг дивана, разглядывая коллегу как диковинный экспонат, и я поняла, что нужно еще раз спасти беднягу.
— Расступитесь, ему нужен воздух! — скомандовала я. Киношники нехотя стали покидать комнату, и Макс бросил на меня благодарный взгляд.
Честно говоря, мне показалось, что все случившееся прошло мимо его сознания, как во сне. Максим словно бы не до конца понимал, где находится. А того, что был на волосок от гибели, он, кажется, вообще не заметил — или уже забыл? Выкинул из головы, как нечто несущественное.
Мне очень хотелось спросить, что же такого случилось за те десять минут, которые я провела у Кирилла Кулагина. Что заставило его встать с дивана и броситься в шахту? Но вряд ли Макс был способен сейчас вести разговор. Пусть его сначала медики посмотрят, что ли.
Я искоса поглядывала на свой драгоценный объект, лежащий на диване. Мне уже самой интересно, каким будет диагноз: паранойя или острый психоз?
И тут я заметила такое, отчего все посторонние мысли начисто вымело у меня из головы.
Чашка, из которой Максим пил кофе, исчезла. Коробка с красноносым олененком Рудольфом тоже куда-то подевалась.
Конечно, можно было предположить, что старательная Соня прибрала в гримерной. Если бы не одно но: у девочки просто не было на это времени.
Когда я услышала крик на площадке, то первым делом заглянула в эту комнату. Чашка и коробка с печеньем были на столе, это я помню точно.
Значит, кто-то пробрался сюда и забрал остатки Максимовой трапезы. Причем именно в тот момент, когда мы с самим Максом болтались над пропастью. Зачем?
Очевидно, если бы мы разбились в лепешку, началось бы расследование. И оно неминуемо выявило бы… Что?
Кажется, я начинаю кое-что понимать.
Я выглянула в коридор. Ко мне тут же кинулась Соня:
— Сейчас подгонят машину!
Я взяла ее за рукав, втянула в комнату и спросила как можно тише:
— Скажи, Соня, ты ведь не убирала со стола?
— Где? — вытаращила глаза толстушка.
— Здесь. Понимаешь, Максим пил кофе в перерыве, и еще на столе стояла коробка с печеньем.
— Я ничего не убирала! — Сонины глаза были сама честность. — Да я бы и не успела, все случилось так быстро… А что?
Новая догадка забрезжила в моем мозгу:
— На коробке был новогодний рисунок: олени, елки в снегу. Сейчас март. Что, Максим таскал эту коробку с собой с самого Нового года?
Соня покосилась на Ионова, но тот лежал с закрытыми глазами и ни на что не реагировал.
Помреж кивнула:
— Да, Станислав Сергеевич поздравлял группу с Новым годом, и Максу досталась эта коробка. Ему нравилась картинка, он говорил, у него в детстве была похожая. Он и правда всюду таскал ее с собой, а когда печенье там заканчивалось, я покупала свежее и докладывала, и так раза два в неделю.