– Я вам говорю, жизнь – это суматоха, но очень интересная, правда? – философски заметил Луиджи.
Его дочь ждала своего первого ребенка и сомневалась в том, что любит мужа, но Луиджи утверждал, что все будет хорошо.
– Она только опасается, что даст ребенку жизнь, а жизнь – настоящий ад, – сказал Луиджи.
Он был категорически настроен заплатить за вино из собственного кармана.
Рею не давала покоя мысль о том, как получить деньги. Но следующие несколько минут пути он убеждал Луиджи, что будет лучше, если он и синьору Чьярди представит его под вымышленным именем. Луиджи возражал, мол, нет никакого риска, если сообщить Паоло правду, нужно только объяснить, почему он должен держать язык за зубами, но Рей твердил, что чем меньше людей знает, тем надежнее его тайна, и Луиджи сдался. Пусть синьор Чьярди знает Рея как Джона Уилсона.
– Если я дам вам дорожный чек, вы сможете обменять его для меня на деньги? – спросил Рей. – Без паспорта?
Рей полагал, что Луиджи наверняка знает такое место.
– Да, смогу. Он немного возьмет за это. Ну, процентов пять, может.
Примерно такого Рей и ожидал. Он положил книжку дорожных чеков на верхушку декоративного каменного столба посреди узкой улочки и выписал два чека на сто долларов каждый.
– Вы сможете получить столько? Две сотни? Я буду очень благодарен даже за одну сотню.
– Две сотни? – Глаза Луиджи широко распахнулись, хотя сумма была вовсе не астрономическая; он кивнул и сказал уверенно: – Si. Due cent’ dollari, si[43].
– А сегодня вы не смогли бы их получить? – спросил Рей, когда они пошли дальше.
– Si. Только может быть, доставлю не сегодня, а завтра.
– Меня это устраивает. Вам я тоже дам пять процентов.
– Ах, не надо, – сказал довольный Луиджи.
– Вы оказываете мне услугу.
– Я принесу деньги завтра к Паоло. Если не смогу прийти сам, то положу их в конверт для Джустины.
– Кто такая Джустина?
– Повариха Паоло.
Рей купил «Гадзеттино», просмотрел первую страницу, потом сунул ее себе под мышку – слава богу, сегодня про него ничего не было, по крайней мере на первой странице. Он надеялся, что его родители не тревожатся.
– И еще, – сказал Рей, когда они подошли к дому из красного кирпича, дому синьора Чьярди, как сказал Луиджи, – лучше, если синьор Чьярди будет думать, что у меня при себе не очень много денег.
Он не хотел этого говорить, но ему казалось, что будет безопаснее, если синьор Чьярди решит, будто денег у него мало.
– Sissi, d’accordo[44], – сказал Луиджи.
– Но я готов доплачивать за обогреватель в комнате – я так еще и не оправился от болезни. Вы же знаете, я простудился.