«Спасибо, но имя Харн меня вполне устраивает», – написала я с непроницаемым лицом и уткнулась в книгу. После нашего «общения» атмосфера еще больше сгустилась и стала давящей. Я перечитывала раз за разом строки и ничего не видела перед глазами.
С неожиданным глухим хлопком Харн закрыл свою книгу, швырнул ее на столик и покинул библиотеку.
* * *
Трактирщик обеспокоенно наблюдал за одинокой фигурой в плаще, что сидела за самым дальним столом. Наверняка маг. От этого человека просто исходили волны опасности и раздражения. «О боги, дайте нам и нашему заведению пережить эту ночь!» – молился он про себя. По городу ходили нехорошие слухи. Слишком много странного случилось в последнее время в их тихом городке.
– Раска, обслужи тот столик! – приказал он лучшей подавальщице, статной девице с большой грудью, от которой глаз не могли оторвать посетители, когда девушка склонялась к ним. – Да будь полюбезнее!
Он искоса наблюдал, как поведет себя посетитель. Вот Раска подошла к столику, призывно качая бедрами, вот низко склонилась, протирая стол. Медленно выпрямившись, чуть прогнувшись в спине, она поинтересовалась, чего господин желает.
«Не зацепила», – интуитивно понял трактирщик. От фигуры в плаще ощутимо повеяло презрением. Посетитель сделал заказ. Раска еще покрутилась возле него, но вызвала лишь раздражение.
«Уходи! Уходи от него, дура!» – мысленно поторопил ее трактирщик. В любой момент раздражение мага могло прорваться, и от заведения тогда и щепок не останется.
До Раски наконец что-то дошло, и она отошла, печатая шаг, зло. Трактирщик лишь покачал головой – глупая баба! Привыкла к вниманию, избаловалась, вот чувство самосохранения и пропало. Он совсем не удивился, когда на ровном месте Раска споткнулась, неловко взмахнула рукой и выбила кружку у бородатого мужика, облив его соседа.
Он уже приготовился к тому, что не избежать драки, но Раска проявила чудеса сообразительности и принялась вытирать пострадавшего, извиняясь и прижимаясь к нему грудью. При этом не забывала улыбаться и тому, кого лишила напитка. Пообещав принести еще за счет заведения, она быстро удалилась.
– К нему больше не подходи и в зале не светись, – тихо приказал ей трактирщик. – Пусть Сита тебя подменит.
«Может, и пронесет», – с надеждой подумал он, видя, как посетитель потерял всякий интерес к окружающим и ушел в себя.
* * *
Глухое раздражение бродило в душе. Заигрывания служанки лишь его усилили. Один цвет ее темных волос уже подействовал Корнелиусу на нервы. Он хотел видеть совсем другие волосы – золотые пряди, горящие собственным светом. Корнелиус и сейчас отчетливо помнил их мягкость и цветочный аромат.