— Я знаю и всю жизнь пытаюсь пробиться к тебе, но ты отклоняешь любые попытки.
Данила никак не реагировал на отчаянный вопль материнской души и стал спускаться в сад. Анна Николаевна в отчаянии удалилась наверх.
Погода внезапно испортилась, листья за окном бились в осенних предсмертных судорогах. Я с тоской смотрела на них и понимала, что надо уходить. У хозяев много своих забот. Окинув взглядом веранду моей начавшейся взрослости и легко коснувшись пальцами некоторых, ставших такими знакомыми предметов, я быстро побежала прочь.
Вернувшись к себе, я стала собирать вещи, даже не задумываясь о том, что мы уезжаем только через пять дней. Внутренне я уже пересекла границу дачной жизни и устремилась к новым целям. Собственно цель была одна, но очень призрачная. Как добиться Митиного расположения… Как не потерять этих людей, которые так меня очаровали… Сейчас самое неподходящее время для выстраивания будущих взаимоотношений. Я очень надеялась, что меня позовут снова, но не была в этом убеждена. Мои раздумья прервал приход Ольги.
— Я, между прочим, стою здесь уже пять минут.
— Ой, я задумалась, прости, проходи.
— Я вижу, что ты замечталась. Прекрати свои бесплодные попытки, Лера. Я Митю знаю с детства, ему никто не нужен.
— «Никто» — может быть, но…
— Ты хочешь сказать, что воздыхание влюбленной малолетки перевернет его отношение к жизни? Это смешно.
— Кому смешно? Мне — нет. Давай сменим тему. Ты зачем пришла?
— Вообще, я хотела тебе рассказать о тех предположениях, которые строятся в моем доме по поводу убийства Иллариона Валентиновича. Я слышала, как мама сказала, что Ларика вполне могли убрать.
Я насторожилась.
— Что ты имеешь в виду?
— У него была очень специфическая работа, он мог кому-нибудь помешать. Его боялись. Он знал много тайн.
— Каких тайн?
— Государственных. И поэтому следствие скоро будет прекращено. Никто не разрешит им копать.
— Я уверена, что Руфа добьется справедливости и не даст закрыть дело.
— Кто ее будет слушать?
— Никто, — раздался голос за окном, — ты, Оля, права.
Мы резко обернулись и увидели Данилу, опирающегося локтями о подоконник в попытке влезть в комнату.
— А вам, девушки, советую свои соображения оставить при себе.
Я впервые была очень рада видеть Данилу.
— Что ты тут делаешь?
— Я пришел за тобой. Руфа просит тебя прийти помочь ей.
— Конечно, я сейчас!
От возбуждения я зачем-то попыталась вылезти в окно, но Олькино твердое «Ты куда?» остановило мои неловкие попытки.
— Я жду тебя у калитки, — сказал Данила. — Оль, ты с нами? Эва уже там.
— Да, я с удовольствием.