Первого сентября, придя в свой десятый класс, я вдруг поняла, что стала намного взрослее одноклассников. Конечно, они физически окрепли и подросли, но больше походили на веселое стадо телят, чем на выпускников, готовых к взрослой жизни. Я пыталась разглядеть в глазах одноклассниц любовную задумчивость или радостную влюбленность.
Но кроме кокетливых взмахов ресниц и стрельбы глазами, ничего не обнаружила. И стала гордиться своей взрослостью. Я внутренне собралась и приготовилась ждать…
Весь выпускной год прошел мимо меня. Я исправно ходила в школу и на занятия с учителями, нанятыми мамой, но сама была далеко. Меня мучили вопросы: почему не звонит Ольга, что происходит у Шабельских, как поживает Руфа. Наверное, неприятности благополучно закончились, все вернулись к обычной суматошной московской жизни, обсуждать события полугодичной давности, тем более с чужим человеком, никто не захочет. Это понятно. Но как вычеркнуть свое первое чувство? Разве это возможно? Шло время, и ничего не менялось. Тогда я стала строить далеко идущие планы по завоеванию Мити.
Какая глупость, только в юности можно так упорствовать. Обошлось мне это недешево. Опустилась я на землю очень не скоро. Сейчас сижу на грязной мокрой скамейке и боязливо перебираю запыленные цветные камушки своей дороги.
— Лерочка, я не понимаю, что с тобой происходит? — однажды спросила мама, присаживаясь ко мне на диван.
— Мамуль, ты зря беспокоишься. Я хорошо подготовлюсь к поступлению.
— Я не об этом. Ты никуда не ходишь. Ни с кем не общаешься. И вздрагиваешь от каждого телефонного звонка. Что произошло на даче?
— Да ничего особенного. Не о чем говорить.
— Думаешь, я не вижу, что ты влюбилась? Может, я смогу помочь? Поговорим, и легче станет.
— Мам, нечего рассказывать. Так, одни бредовые мечтания.
Не могла же я поведать маме, что ее дочь собирается вылавливать своего Ромео, подстерегать и навязываться. Я даже себе не очень признавалась в этом.
— Ну и хорошо, я надеюсь на твое благоразумие и девичью гордость.
Как после таких слов признаться в своих замыслах.
Каждый день я пыталась отыскать Олькин телефон. Вот идиотка, записала на каком-то клочке и теперь, где его искать… Я продолжала свои бесплодные поиски и не сразу откликнулась, когда мама позвала меня к телефону. «Небось кто-нибудь из одноклассников приглашает прогуляться», — недовольно думала я, готовая в очередной раз отказаться, и вдруг услышала в трубке:
— Ну здравствуй, душа моя.
— Ленка, привет. Как я рада! — «Душой» меня называла Леночкина бабушка. А теперь вот и Ленка, с ее легкой руки. Я действительно была рада слышать Лену. Теперь мне не надо искать Олькин телефон, у Лены он наверняка есть.