— Я не так уж часто их получал. А что? Ты хочешь мне написать?
— Нет. Какое письмо тебе было бы приятно получить?
— Искреннее, — пристально посмотрел на меня Сашечка.
Об этом я как-то не подумала. Меньше всего меня заботило содержание первого послания.
— Это понятно. А какая должна быть форма?
— Стихотворная, — засмеялся он. — Ты пятистопным ямбом можешь?
— Прекрати, я серьезно.
— Мы так и будем стоять у памятника или пойдем куда-нибудь?
— Прости, ты, наверное, замерз.
— А ты, конечно, нет? Тебя греет твоя любовь, насколько я понимаю, — грустно пошутил мой замерзший кавалер.
— Если ты все понял, то начну сначала.
— Ты уверена, что я этого хочу?
— Но ты ведь мой друг. Мне же надо с кем-то посоветоваться.
Через несколько лет один взрослый мужчина скажет мне, что только очень любящий век в состоянии выдержать разговоры о любви своей девушки к другому мужчине. И никогда не стоит этим злоупотреблять.
Тогда же мне казалось вполне естественным советоваться с другом…
— Так что, нужно писать письмо? А кому? Я знаю этого счастливчика?
— Да, — обрадовалась я. — Это Митя, он в Италии. Я хочу послать ему письмо.
— О чем?
— Что значит «о чем»? Ну…
Я понятия не имела о содержании послания.
Глядя на мое растерянное лицо, Сашка сжалился:
— Могу подсказать. Если речь идет о Митьке, то спрашивай только о его делах, настроении и так далее.
— Ты просто ему завидуешь. Вы все ополчились на него, потому что у вас нет ни его таланта, ни красоты. Вы сидите в Москве, а он учится в Италии.
— Ты уверена, что все правильно оцениваешь? Мне кажется, твое неокрепшее чувство застит тебе глаза.
— Может, и тебе?
Саша кивнул:
— Лера, боюсь, что прогулка не удалась. Давай разбежимся?
Мы так и не отошли от памятника Пушкину. И бившая меня дрожь, которую я приняла за естественную реакцию на Сашкино поведение, на самом деле была результатом пламенного спора на сильном ветру при температуре — 10.
Я гневно сверкала глазами:
— Больше говорить нам не о чем.
— Я тебе, конечно, друг, но не душеприказчик, — огрызнулся Саша.
Тепло нашей беседы перешло в жар + 38,5. Это обстоятельство надолго отдалило меня ото всех моих друзей. Точно в горячечном бреду я продолжала страдать и обижаться на непонимание и одиночество. Раз никто не хочет меня поддерживать, буду скрывать свои чувства.
В одном Санька несомненно прав. Письмо должно касаться только Мити. Да и что, собственно, мне рассказывать о себе? Ничего интересного и важного в моей школьной жизни не происходило.
Я встала, чтобы размяться и отвлечься от воспоминаний. Побегала по шуршащей дорожке и, в очередной раз дойдя до калитки, явственно услышала шуршание по ту сторону забора. Кто-то так же, как и я, мерз и перетаптывался на гравии. Выглянуть или лучше спрятаться? Кому нужно так деликатно стеречь мое уединение? А может, наоборот, мой «сосед» выжидает, не хочет бегать за мной по темному заросшему участку? Я решила не будить лиха и на цыпочках вернулась в беседку Усмехнувшись своей детской реакции, устроилась «с комфортом», поджав под себя ноги. Сейчас я понимаю, что тот последний год в школе был самый беспечный, безответственный период. В ожидании счастья я прожила выпускной класс