– Я нечаянно, Зари, прости! – Мальчишка улыбнулся и, как котёнок, ткнулся мачехе головой в бок.
– Зари, ты о нашей уважаемой гостье забыла, – с притворной грозностью напомнил мельник, но видно было, что он не сердится по-настоящему.
Мельник с улыбкой и даже с каким-то умилением смотрел на хлопоты своей юной жены. Её никак нельзя было назвать красивой: невысокая, худенькая, серенькая мышка с остреньким носиком и мышиного же цвета волосами. Улыбалась она робко, быстро, открывая неровные, выступавшие вперёд передние зубы. Но зато когда улыбка медленно докатывалась до глаз – голубых в жёлтую крапинку, казавшихся чересчур большими для такого маленького личика – то вокруг будто солнышко начинало сиять. Неяркое, тёплое и очень ласковое, сумевшее согреть и немолодого мельника, и неродных детей, смотревших на свою юную мачеху с обожанием.
Пожалуй, Айриэ могла понять, почему юный, довольно симпатичный Фирниор Ниарас так заинтересовался этой, казалось бы, невзрачной малышкой. Он смотрел внутрь и видел то настоящее, что скрыто в этой тихой, доброй девочке. Но ловить тут юноше, пожалуй, было нечего. Зари действительно любила своего некрасивого, лысеющего и немолодого супруга, хотя это казалось невероятным. Впрочем, Айриэннис на своём веку повидала многое, чтобы сейчас удивляться неподдельной нежности, с какой Зари относилась к мельнику. Значит, было за что, и это в её глазах явно перевешивало молодость и привлекательность блестящего, богатого и щедрого мэора из герцогской семьи. Айриэ неожиданно поймала себя на мысли, что ей будет искренне жаль, если неосторожный юноша своим капризом разрушит это тихое, ласковое, но такое удивительно настоящее счастье.
Выпив кружку холодного, вкусного сидра, с добавленными свежими листьями мяты и монарды, магесса с удовольствием похвалила хозяйку. Жена мельника вспыхнула от удовольствия:
– Благодарю, мэора, рада, что вам мой сидр приглянулся. Я для мужа делала, это его любимый, с мятой.
Мельник ласково усадил жену рядом с собой, чмокнул в гладко причёсанную макушку, а Зари улыбнулась застенчиво и притулилась головой к плечу мужа, пряча раскрасневшееся личико. Потом, окончательно засмущавшись, убежала на кухню и загремела там посудой, а через некоторое время вместе с дочкой мельника вышла во двор.
– Давно вы женаты? – из вежливости поинтересовалась магесса.
– Да три года уж, – с удовольствием ответил мельник и вдруг помрачнел. – Я мою Зари у её тётки перекупил. Та, дрянь бессердечная, таверну с постоялым двором держала, а Зари у неё с утра до ночи надрывалась, посетителей обслуживая. Да, видно, упырихе старой мало показалось, хотела девчонку посетителям продать. Кто, мол, больше, заплатит, тому и девственность её достанется. А я как раз в той таверне остановился, увидел такое дело, ну и... не смог мимо пройти. Зари там стояла, сжавшись, как мышка напуганная, только глазищи в пол-лица сверкают да слёзы катятся. Моя-то дочка немногим младше... В общем, наорал я на упыриху старую, отсыпал ей десяток золотых ?корон?, да и забрал Зари с собой. Дело в Лиандрии было, я туда по наследственным делам ездил. У нас бы герцог такого непотребства ни в жизнь не допустил – чтоб девчонками, как рабынями, торговали.