А потом схватил её за подбородок и поцеловал. И не перестал думать про своего мышонка.
— Шлюха, — усмехнулся он, отстранившись, и снимая со своей шеи её руки. — Я, кажется, тебе это уже говорил?
— И все же ты меня хочешь, — улыбнулась Даша, и провела пальчиком по его груди.
— Что-то не тянет, — фыркнул Кирилл. — От просроченного сырья у меня давно изжога.
После чего развернулся и пошел на выход, прихватив с собой полотенце и оставив замолкнувшую Дашу позади.
Он совершил тот поступок, который мог ему стоить слишком многого.
Но он должен был это сделать. Для того, чтобы суметь идти дальше.
* * *
— Мышонок, открой глазки, — я вздрогнула от испуга, когда услышала его голос. Рядом. Он был здесь.
Я распахнула глаза, и тут же вцепилась взглядом в сосредоточенное лицо Кирилла, присевшего передо мной на корточки, с полотенцем наперевес. Ни капли вины, ни капли раскаяния.
— Уходи, — на удивление четко и уверенно проговорила я. Он выдохнул и тут же схватил меня за запястье, поднимаясь.
— Пойдем, — и дернул на себя, заставив меня подняться.
— Отпусти, — поджала губы.
— Не привлекай внимания, Алина, — сузил глаза Кирилл.
— Оставь меня в покое, — в противовес сказала я.
— И не подумаю, — жестко отрезал он, и, больше не глядя на меня, пошел на выход. И снова я, как на буксире, последовала за ним. И что спорить-то с ним? Осел упрямый. И напыщенный. И наглый. И хамоватый. И бессердечный. И вообще… Сволочь, одним словом.
Мы достаточно быстро вышли к лестнице, и отправились на первый этаж. Чудом я не упала. Хотя пару раз нога опасно скользила.
А потом он вновь завел меня в мужскую раздевалку. На этот раз не совсем свободную. Два… совсем не одетых парня тут же обернулись на сильный хлопок двери, устроенный Сомаровым. К моему лицу тут же прилила краска, и я поспешно опустила глаза в пол, а Кирилл тут же свернул. Видимо, к душевым. Час от часу не легче.
Я оказалась права. Две длинных вешалки, несколько лавочек, и ряд кабинок, огражденных лишь кирпичной перегородкой, и никак не закрываемых. Полный аналог женских. За что я жутко не любила ходить в бассейн, тем более, что остальные дамы комплексами явно не страдали.
— Раздевайся, — резко произнес Сомаров, отпустив мое запястье. Я тут же сделала шаг назад на его заявление. — Что, понравились? — он усмехнулся. Зло усмехнулся. — Можешь пойти к ним, они будут рады, — до меня смысл его слов дошел лишь через пару секунд, заставив меня отшатнуться. Стало так… Больно и обидно. И холодно. Неужели я заслуживаю такого?
Я вновь обхватила себя за плечи, пристально смотря на него. Больше не скрывая своей боли. А зачем? Ему ведь все равно. Все равно на мои чувства. На то, что у меня внутри. Ему нужен лишь его мотоцикл, на который он поспорил. А все его слова до этого… Почему я постоянно в них верю? Эта вера совершенно неоправданная…