— Что ты собрался делать? — чувствуя себя совершенно неуютно, спросила я.
— Вот это, — усмехнулся Кирилл, протянув руку куда-то за мою спину. Через мгновение на нас полилась холодная вода, и я взвизгнула, тут же попытавшись выбежать, но он преградил мне путь второй рукой. — Боишься холода? — тихо шепнул, наклонившись к моему уху. Тут же поток воды стал теплым, заставив меня расслабиться, и начать согреваться. — Вот теперь действительно, как мокрый котенок, — на его лице появилась усмешка, а его руки вновь скользнули ко мне на талию, притянув ближе. Прижав к своей обнаженной груди.
Какое-то странное ощущение появилось буквально сразу же после этого. Незнакомое мне ощущение. И только влажный бинт, прижатый к моей коже, помогал мне держать себя в руках.
Кирилл наклонился ближе к моему лицу. Его губы едва ли не коснулись моих, но я успела отвернуться, зажмурившись.
— Противно? — шепнул он мне на ухо. — Правильно, так и должно быть. Как всегда правильно, — добавил, а после я испуганно распахнула глаза и глянула на него, когда он приподнял меня, оторвав от плитки.
— Ты что делаешь? Пусти, — я попробовала коснуться носочками твердой поверхности, но, видимо, она была еще ниже.
— Какая ты еще маленькая, — слегка улыбнулся Кирилл, а после, на мгновение, позволив мне стоять самостоятельно, и вовсе подхватил меня на руки, чем еще больше напугал, и вынудил обнять его за шею. — Но мне это нравится, — его улыбка стала шире, а вода осталась позади. Он подошел к лавочке, на которую я положила свои вещи, и опустил меня на неё рядом с ними. — Посиди пока тут. Держи, — и вручил мне полотенце, до этого весящее на вешалке.
— Спасибо, — совсем смутившись, и боясь смотреть на него, ответила я, и быстро закуталась в немного жесткую ткань. Сомаров лишь усмехнулся на эту фразу, и отправился назад, где все еще лилась вода. Я же задумчиво уткнулась носом в колени, которые подтянула к груди.
* * *
Кирилл стоял под вновь холодными струями воды и размышлял.
Он так и не смог сделать того, чего хотел.
Ему хотелось смыть с себя прикосновения Синицыной. И хотелось смыть с Алины похотливые взгляды тех парней.
Когда он увидел, как его мышонок покраснела от их обнаженных тел, ему это не понравилось. Его это разозлило.
Он ревновал. Слишком сильно. Хотя и понимал, что причин для этого его мышонок не давала.
И все же…
Он так хотел показать ей, кому она принадлежит. Хотел не просто поцеловать, а вызвать в ней желание. То взрослое, которого она еще не знает. Хотел, чтобы она его захотела так же, как он хотел её. И чтобы она хотела только его.