Стихийница поблагодарила словоохотливого торговца, сглотнув слюну при виде его товара – сдобных булочек с пышными боками, только-только вышедших из печи. Но попросить об угощении не посмела. Она с детства помнила правило: в городах каждый зарабатывал на хлеб своими силами. Попрошаек, а, тем более, воришек здесь не любили и не прощали.
Мари пошла дальше под аккомпанемент обиженного желудка, начиная осознавать своё непростое положение. Потеряв голову от желания распрощаться с Зимним Дворцом, она не подумала о последствиях. Ни единой монеты за душой – даже медной! Конечно, можно найти работу. В домашнем хозяйстве за последние недели она поднаторела изрядно. Но устроит ли её такой вариант? В ответ Мари энергично замотала головой. Пусть в ней течет кровь шу, но она всё-таки стихийница. Единственный путь, который казался приемлемым, лежал на срединную территорию. Но как туда добраться без денег и еды?
Мари отложила решение этого вопроса. Сначала поиски Ёллу, потом всё остальное. Принялась изучать родной город. Кварталы зажиточных гу производили благоприятное впечатление. Чистые, широкие улицы, аккуратные трехэтажные дома – сиреневые и светло-зеленые. Прохожих навстречу попадалось мало. Выходные не закончились, и обеспеченные горожане предпочитали отсыпаться. Бодрствовали здесь только торговцы, чтобы слуги могли пополнить продуктовые запасы.
Границу между кварталами среднего класса и низших сословий Мари распознала без труда. Все цвета радуги и остальные оттенки пропали, оставили сплошную всепоглощающую серость. Беглянку встретили мрачные, нередко покосившиеся строения. Зато людей вокруг прибавилось. Одежда горожан стала простой, а ладони грубыми от тяжелой работы.
- Вон улочка петляет, - указал огромной ручищей сапожник. – По ней ступай. Она длинная, но прямиком к рынку выведет. Только, пигалица, гляди в оба. Обманщиков в рядах хватает. Наврут с три короба, но ты не слушай, за карманами следи.
Мари улыбнулась, засмущавшись от трогательной заботы незнакомых людей. Хотела, было, пояснить, что красть у неё нечего, но напряглась, вытянулась струной, почувствовав кожей пронизывающий взгляд. Но только и успела разглядеть, как в карете на другой стороне улицы поспешно задернули штору.
По кривому переулку Мари летела стрелой, стараясь не сбить дыхание. Сердце стучало в десятки раз быстрее, чем цокот копыт гнедых коней преследующего экипажа. Кучер изображал равнодушие, будто вывез господ на прогулку, однако Мари не сомневалась – сиятельная особа прибыла по её душу. Кто же это? Рофус Сильвана? Но откуда у него средство передвижения без опознавательных знаков?