- Воробышек! – вскричал он, хватая девушку за плечи. – Ты вернулась!
Мари с головой накрыла волна радости. Нашла! Узнал! Попыталась что-то сказать, объяснить причину встречи, но Ёллу не давал раскрыть рта. Всё твердил, как она выросла и похорошела.
- Эх, шарманки с собой нет. И Керша в «норе» осталась, - принялся сокрушаться старик. – Сыграли бы тебе песенку. Твою любимую. О подснежниках.
- О чем?! – Мари покачнулась.
- Ну как же? – удивился шарманщик. – О цветах твоих ненаглядных. Подснежниках. В детстве ты их снежиками звала. Матушка твоя гневалась, когда мы речь о них заводили. Твердила, опасная это для тебя тема, - старик назидательно поднял палец, изображая Вирту. – Смертельно опасная. Говорила, лучше самый грязный снег, чем то, что под ним. Голова целее будет.
Глава 10. Фигура в черном
- Не волнуйся, трактирщик свой человек, - шепотом заверил Ёллу, переступая порог заведения под вывеской с перекрещенными ложкой и вилкой. – Он матери твоей по гроб обязан. От лютой смерти спасла верным предсказанием. Как узнает, что за гостья пожаловала, едой снабдит, не поскупится.
Ёллу не ошибся. Круглолицый трактирщик Пьетри поставил перед Мари горы снеди. Не то что съесть, с собой не унести. От аппетитного запаха закружилась голова, и голодная стихийница принялась уплетать за обе щеки внушительный кусок ветчины. Но и вопросы задавать не забывала. Говорить можно было, не опасаясь посторонних ушей. Хозяин заведения тактично исчез на кухне, а кроме беглянки и шарманщика в трактире в ранний час никого не оказалось.
Начала Мари с подснежников.
- Если б я знал, в чём тут соль, милая, - развел руками старик. – Эту тайну Вирту мне не раскрыла.
- А какую раскрыла? – пошла в наступление юная стихийница, не собираясь упускать шанс побольше узнать о матери. – Говорила, откуда родом?
- Да. Однажды, - лицо Ёллу стало суровым. Старик плеснул в стакан настойку из пузатого кувшина. – Зима была. Снежная ночь. Морозная, - он отхлебнул напиток и поморщился. – Мы долго искали ночлег, плутали по городу, промерзли до костей. Приютил нас этот же трактирщик, спрятал в угловой комнатушке, чтоб жена не прознала. Ох и вредная была баба. Люто нашего брата не любила, - шарманщик с сомнением глянул на стакан и сделал ещё глоточек. – В ту ночь мы тоже вино пили. С Вирту. Чтоб отогреть… нет-нет не тела. Души уставшие. Ты уж спала, а мы сидели, за жизнь разговоры вели. Тогда-то мать твоя и рассказала о прошлом. Прорвало, видать. Выговориться захотелось.
- Где она жила до Орэна? – поторопила Мари старика, видя, что тот с головой ушёл в грустные воспоминания. – В каком городе?