- Слушай меня, барон. Сейчас ты встанешь и вернешься наверх. Проспишь до утра. Завтра весь день проведешь в постели. И следующие два дня. Ты болен. Серьезно болен. На службу тебе нельзя. Просто лежи, ни о чем не думай. Потом...
Генрих запнулся. За три дня, в любом случае, что-то должно решиться. Либо он остановит Сельму, либо Сельма остановит его. Если второе - то ему, Генриху, уже будет все равно.
- Потом живи, как хочешь, Роберт фон Вальдхорн. Если сумеешь.
Ладонь жгло холодом, рука онемела. Искры метались перед глазами, во рту появился металлический привкус. Чувствуя, что больше не выдержит, Генрих отдернул руку и тяжело поднялся. Его шатало. Казалось, он только что пробежал марафон.
Повесил кочергу на крюк у камина, поставил кресло на ножки. Оглянулся на мертвяка - тот тоже принял вертикальное положение и теперь безучастно ждал.
- Прощайте, барон.
Выйдя из дома, Генрих побрел по улице вдоль ограды. Зачем-то свернул к реке. Долго смотрел на королевский замок, сияющий огнями на другом берегу. Луна висела над правой башней.
Подумалось - хорошо, что барон еще утром отпросился со службы. Его болезнь не свяжут с визитом Генриха. Плохо, однако, что не удалось узнать, куда уехала Сельма. Не к тетке же, в самом деле...
Ведьму не выследишь с помощью чернильного света - для этого нужен ее детальный световой профиль (вроде тех, что хранятся в архивах 'тройки'). Но завтра Генрих придумает, как еще ее можно выманить. А сейчас надо поесть и поспать. Первый день в новом мире выдался суматошным.
Глубже надвинув шапку, Генрих пошел к мосту.
Квартира была чужая и незнакомая - две комнаты с желтыми обоями и откровенно убогой мебелью. У стены остывала цилиндрическая чугунная печка. За грязными окнами виднелся каменный переулок и лоскут голубого неба.
Генрих бродил из угла в угол в полном недоумении. Что это за халупа? На гостиницу не похоже, на дом кого-то из знакомых - тем более. Да и нет у него привычки оставаться в гостях с ночевкой. А если бы и была - куда пропали хозяева?
Как он здесь вообще очутился?
Напился вчера до беспамятства? Вздор. Во-первых, похмелья нет, а во-вторых, он, по крайней мере, запомнил бы повод для возлияний. Да и вообще, особой тягой к спиртному Генрих прежде не отличался.
Или у него - расстройство ума? Чем еще объяснить такие провалы в памяти? Он же забыл не только, как его сюда занесло, но и как вчера выходил из дома!
Что это, если не сумасшествие?
Страх коснулся липкими пальцами. Желтые стены как будто сдвинулись, потолок опустился, стало трудно дышать. Генрих в панике выскочил в коридор, схватил полушубок. Ключ торчал в замке, но повернулся не сразу. Генрих терзал его, боясь оглянуться. Что-то надвигалось из-за спины, темное и огромное.