— Что Толик? Сворачиваетесь?
Почему меня звали «Толиком»?
— Читал про ваш ларек в газете, — не унимался сильно спитый мужик, — так там не рекомендовали пользоваться товаром вашего ларька. В газете целый список прилагался. Я вырезал. Хочешь почитать?
— Спасибо. Не стоит.
— Не обижайся! Думаешь, я им поверил? Вы же о нас заботитесь! Сынки, продайте водки! Не заставляйте идти к конкурентам.
— Закончилась водка, — хмуро сказал Руслан и пошел к машине, кивая мне головой. Мужичок засуетился, подтягивая грязные штаны неопределенного цвета.
— Не обижай начальник — спалим.
— Палите, — отрешенно сказал Руся, обреченно махая рукой.
— Продайте водки, — заплакал постоянный клиент.
Я уже хотел сесть, но остановился. Сжалился. Попробовал уговорить. Навести на мысль.
— Купите через дорогу. У них же открыто.
— У них на сто рублей дороже! Где мы возьмем сто рублей?! — озлобился мужик. Я незаметно прощупал тонкую пачку купюр в кармане и не хотя, принялся снова открывать ларек. Пришлось отоварить мужиков.
— Только к тебе, Толик! Ты нас знаешь. Мы твой ларек поднимем. Мы…
— Да садись, — не терпеливо схватил меня за рукав Руся, втягивая в салон.
Бичи приветливо помахали нам на прощание, когда мы разворачивались и отвернулись, теряя к действительности всякий интерес, целиком и полностью сосредотачиваясь на заветной бутылке. Я чуть не сломал шею, пытаясь понять, о чем они стали оживленно говорить. Или, может, о ком? Обо мне?.. Губы беззвучно открывались. У одного мимика ожесточилась. У другого, напротив, выражение лица стало слезно плаксивое, и губы задрожали.
Молния. Должна ударить молния.
У третьего губы превратились в узкую щель, глаза расширились, резкий взмах рукой — слишком профессионально для бича — явно бывший спортсмен — «плаксивый» на тротуаре.
Дальше мне обзор загородил бок троллейбуса и я некоторое время читал рекламу, мало понимая о чем она и, что собственно рекламируют… Я перевел взгляд на Русю — хотел спросить у него, но передумал и промолчал. Друг нервничал и кусал губы.
Погода не соответствовала моменту. Как назло светило солнце. Прохожие улыбались, радовались редким теплым лучам, подставляли лица, щурясь небу. Их яркие одежды глушили северную серость лета и, при сильном желании, могло показаться, что ты наконец-то выехал на юг или где-то живешь в средней полосе, в типичном городке-призраке без названия и своей истории.
Руся всегда ездил очень медленно и тихо. Это он называл осторожностью. Сегодня мы побили все рекорды осторожности. Нас обгоняли даже троллейбусы и некоторые при этом громко сигналили.