— Что случилось? Предварительные роды?..
— Что? Типун тебе на язык.
— Но ведь что-то случилось.
— Меня нашли, — сказал Руся, и губы его мелко задрожали. Я присел рядом. Машинально продал две пачки камэла и шмыгнул носом, предвкушая войну.
— Кто?
Руся не ответил. Иногда я думал какой артист в нем гибнет — умел, паршивец, тянуть драматические паузы, нагонять тоску и неопределенность. Я заёрзал на ящике. Бутылки литровой водки тревожно зазвенели.
— Меня нашла налоговая полиция. Это конец. Надо сматываться из города. Господи, куда я с беременной женой. На кого я кину товар. Всё пропадет.
Я немножко обиделся, но виду не показал.
— Нашла. И что дальше?
— Мне пришла повестка в налоговую полицию! В ларек пришли люди, которые меня вычислили непонятным образом и всучили мне вот это!
Я смотрел на «это» и не видел опасности, хотя в голове у меня мотался счетчик, где за каждый ящик паленки давали год отсидки.
— Надо идти сдаваться. Говорил тебе: давай не будем брать всё подряд.
— Да при чем здесь?.. Ты думаешь?.. Да нет же!! Это эхо из прошлого. Я работал у хозяина. Помогал, чем мог. Выполнял основную работу. Но потом на хозяйский ларек навесили штраф. Баснословную сумму! Хозяин умотал, а меня через столько времени нашли. Нашли! Кто бы мог подумать. Теперь штраф повесят на меня.
— И всё?
— Этого мало?!! Бежать из города немедленно! Надо было раньше! Знал. Чувствовал, что этим обернется. Отберут квартиру, машину. Посадят. Им всегда нужен крайний.
— Глупости.
— Ты не понимаешь!
— Кому ты нужен? Поехали. Внесем ясность в дело. Удрать из города всегда успеешь.
— Меня посадят!!Ты, что ли станешь заботиться о моем ребенке?! О моей семье?! Да ты о себе не можешь позаботиться! Да кто ты такой?!
— Я твой друг.
Руся примолк. Грудь его тяжело вздымалась. Никогда не видел его таким напуганным. Белое лицо пятном выделялось в полумраке ларька.
— Немедленно бежать…
— Обрубаешь концы. Если считали тебя виновным, то я пришел бы к заколоченному ларьку или бы в окошке увидел лицо в черной маске и форме камуфляже. Это просто повестка.
— Ты думаешь?
— Уверен. Поехали. Поговорим с налоговиками.
— Тебе легко говорить! Для тебя — это кино, а на меня могут повесить долг, за который двумя квартирами не расплатимся.
— Есть только один способ всё узнать.
Я тепло улыбнулся, но внутри у меня предательски поднимался холод к горлу: папа не переживет, когда узнает, куда девалась наша квартира. В принципе, мама тоже.
Мы непривычно рано закрылись. Когда надевали ржавые ставни, подошло несколько вокзальных бичей, и тупо стали смотреть на наши действия.