Вильмонт тяжело бухнулся на пол рядом с приятелем, приваливаясь к шершавой стене из серого камня.
— Что творится в городе? — спросил Вильямс.
— П-п-паршиво все в городе, — с трудом ворочая языком, ответил Ларро. Он ничуть не изменился за те десять лет, что доктор его не видел. — По городу бродят целые толпы этих вар… вудр… вурдалаков. Мне к-к-кажется, что горожане тоже начали превращаться. И все эти полчища теснят стражу и канониров. Здания горят, люди бегут. И так с самого утра.
— А сейчас сколько времени?
— З-з-а полдень, — устало махнул рукой несостоявшийся маг. — И все выползло отсюда. Ты развел зомбятник? — живо поинтересовался Вильмонт у доктора. — Никогда не сомневался, что ты способен на авантюру.
Маг тряхнул вихрастой головой и с одобрением хлопнул Вильямса по плечу. Тот вздрогнул, но промолчал. Ларро тоже замолк, закинув голову и уставившись в потолок. В маленькой темной каморке повисло молчание.
— И д-д-долго ты собир. — р-рался здесь сидеть? — заикаясь, спросил, наконец, Вильмонт старого приятеля.
— Пока что-нибудь не придумал бы? — огрызнулся Вильямс. — Ну, или пока кто — нибудь вроде тебя не пришел бы на помощь.
— А теперь что думаешь? — спросил Ларро, обернувшись к Вильямсу.
— Думаю, пора убираться подальше отсюда. Туда, где безопасно, — немного подумав, ответил доктор.
— А я бы лучше остался здесь, — мечтательно протянул Ларро, запрокинув вихрастую голову к потолку и уткнувшись затылком в шершавую серую стену. — В городе много шума. Да и упыри бродят. А здесь хорошо. Тихо. И стены толстые. Эти твари сюда не забредают…
— Но лучше убраться из города. А еще лучше — из страны. Если дела и вправду так плохи, как ты говоришь, — перебил Вильямс мага.
— Скоро тут станет еще хуже, — мрачно обнадежил Вильмонт, достав из кармана штанов резную трубку, и трясущимися руками пытаясь набить ее табаком — Всему миру скоро придет крах. И все состояния, которые веками наживали благородные дома, вся власть и величие королей, их влияние и связи не будут стоить ничего. А в цене среди вновь образованных государств будет порох, пули, да арбалетные болты.
Руки Вильмонта тряслись, и дорогой фиорентийский табак сыпался на грязный каменный пол. Маг злился, «добрым словом» вспоминая Рихарда и Вигхарда, бесов, Темных Вестников и бойцов Небесного Воинства. Вильямс наблюдал за всеми этими манипуляциями с какой-то спокойной отрешенностью, будто смотрел на все это со стороны. Это было даже забавно: два здоровых мужика сидят в приоткрытой камере для сумасшедших, и мелят какую — то чушь. При этом, один из беседующих не переставая богохульствует и сквернословит. Однако Близнецам до этого словно нет никакого дела, поэтому они пропускают слова смертного мимо ушей.