Голос задумчиво хмыкнул и затих, но спустя несколько мгновений спокойно констатировал:
— Всему своё время. Единственное, в чём я обязан тебя уведомить — то только в том, что всегда буду рядом. Я вижу твоими глазами — вижу иначе, совсем не так, как прежде. Это чертовски интересно — впервые вижу Руимо глазами человека! Я слышу то, что слышишь ты — и это лишь маленькая толика того, что было открыто мне раньше. Я изменю тебя — со временем, не сразу. Способности, которые получишь от меня, однажды превзойдут все возможности твоего тела. Ах да! Оно будет меняться, но разницы никто и не заметит. Пока.
— Что значит — меняться?
— Отчасти станешь ты похожа на меня: серьёзных изменений тело человека не перенесёт.
— Ну — нет, — в животе вился рой бабочек; не в силах его усмирить, Деми ходила туда-сюда и жестикулировала руками. — А если я хочу расторгнуть сделку? Не нужно мне ни силы, ни ещё чего-либо: я хочу домой. Всё это замечательно — этот Руима, и…
— Руимо, — поправил голос с недовольством. — Руимо, и никак иначе.
— Не важно! — она вздохнула. — Наверное, мне приятно знать, что Золотой город из сказки действительно существует, но с меня хватит. Хватит! Где здесь выход? Верните меня в мою комнату, на прежнее место!
Раскатистый смех раздался в её голове. Это было невыносимо. Она взялась обеими руками за лицо и зажмурилась.
— С тобой забавно.
— С тобой — не очень, — буркнула она через ладони. Некто выдержал продолжительную паузу и, сменив насмешливый тон на серьёзный, тихо добавил:
— Деми, — она в ужасе замерла, услышав своё имя: она ему не представлялась. — Один маленький, но, думаю, значительный нюанс.
Она напряглась, понимая, что услышит нечто, что навряд ли её обрадует. А некто наслаждался её неведением и попытками предугадать то, что собирался сказать. Насытившись, он проговорил с угрозой:
— Я убью любого, кому расскажешь обо мне.
* * *
Какое-то время она просто лежала. Снаружи по-прежнему доносились голоса людей, кто-то громко выкрикивал одну и ту же фразу на незнакомом языке. С одной стороны Деми хотелось выйти за пределы палаты и понаблюдать за странными жителями города, хотя странной здесь, казалось, была она сама. Когда голос в голове утих, она смогла успокоиться, и поняла, что комфортно ощущает себя среди старинной мебели и светлых стен, а выглядывающие с улицы белокаменные фасады радуют глаз. Но, прогнав эти мысли, сошлась на том, что по-прежнему хочет домой.
Странным было то, что она, всякий раз вспоминая смерть своей подруги, её бездыханное, хрупкое тельце на своих руках, уже не испытывала столь бурных эмоций. Быть может потому, что сама не оправилась от ужаса, который пережила…когда? сколько времени прошло после того, когда она очнулась под алым небом?