— По-вашему, мы соорудили все это, что бы бросить пыль в глаза человечества? — удивился профессор, указав рукой на огромный конвейер. — Дорогая получилась «пыль».
— Не спорю, что конвейер — это удобно. Но отказались ли вы от прежнего способа приема пищи? Лично для меня это сомнительно.
— Здоровый скепсис к лицу человеку вашего рода деятельности, — пространно ответил профессор. А как показалось Калине, попросту ушел от ответа.
— Что скажите, капитан?
Амир вопросительно посмотрел на женщину. Вызов в ее голосе не обещал ничего хорошего.
— Это вас удовлетворяет?
— Что именно?
— Подобный способ приема пищи?
— Вы хотите узнать, не грызу ли я кого-то по ночам, Калина Владимировна?
— Вот именно.
— А какой смысл, если я не голоден?
— Не знаю. Может быть… неудовлетворение?
— Вам виднее, госпожа Проскурина, что это такое.
— Вы не ответили, — холодно напомнил Васнецов.
— Нет, генерал, я ответил. Просто дал не тот ответ, который вас устраивает. Вы хотите верить, что мы опасны? Верьте. По сути это так. И мы всегда будем для вас хищниками, стоящими на ступень выше, как верхушка пищевой цепочки, потому что мы едим вас, а вы нас нет. Это правда, и никто ее не оспаривает. Но правда и то, что мы не испытываем больше острой нужды в вас, потому что создали десятикратно улученную замену. Зачем же нам развязывать кровавый конфликт, если цель того больше не стоит? Ведь это повлечет тысячи и наших смертей. Чистая математика, генерал. Вам ведь преподают ее в школе?
— Госпожа Проскурина в чем-то права, капитан. Если хищник сыт, это не значит, что инстинкт его мертв, — пропустив колкость мимо, ответил Васнецов.
— Мы существенно отличаемся от животных, генерал, — напомнил капитан, как показалось Калине, оскорбленный этим сравнением. — Мы способны мыслить рационально. А это значит выбирать из двух вариантов лучший, чтобы обезопасить свое существование. Животное беспокоится лишь о своем насыщении. Его волнует сегодня, и сытое оно или нет. Мы же думаем и про завтра. Будущее — вот что нас волнует. И нам нужен мир. Мы не хотим войны. Десять лет тишины это доказали. Или нет?
Васнецов какое-то время буравил Амира напряженными глазами, но затем отступил.
— Вы удовлетворены, Калина Владимировна? — спросил Амир.
— Еще нет.
— Тогда рад буду вас удовлетворить. По любому вопросу, госпожа Проскурина…
Сухенький профессор кашлянул, скрывая улыбку, и предложил продолжить после обеда, время которого уже подошло вплотную.
— Вы сделали прототипов такими не сразу, верно? — поравнявшись с Амиром по дороге на поверхность, спросила женщина. Догнала его на лестнице, оставляя усталых коллег позади.