— Ответ заложен в вопросе. Мир, Калина. Вы думаете, мы нападем на вас, едва поднимите «железный занавес»?
— Не исключаю.
— Какие у нас мотивы?
— Господство и порабощение.
— Нас многим меньше, чем вас.
— Вы многим сильнее нас, — парировала она.
— Знаете, мне начинает казаться, что вы получаете удовольствие от того, что противопоставляете свое мнение моему на каждом шагу.
— Мой отец говорит, что общение со мной по ускоренному методу готовит мужчин к тяготам семейной жизни. Так что наше вынужденное общение вам только на пользу.
— Разве я говорил, что собираюсь жениться?
— Рано или поздно соберетесь.
— После вашего ускоренного метода никогда не соберусь. Убили на корню.
— Какой вы хлипкий и ранимый, Амир. Такое чувство, что у ваших дам нет зубов.
— Удачная острота. Женщины, с которыми я имел честь общаться до вас, существенно отличаются в умении вести диалог с мужчиной. Но я благодарен вам за суровую школу жизни. Я думал, вы так «нежны» со всеми, а вы, выходит, меня облюбовали особенно.
— Никаких любимчиков, Амир. Их нет у жизни, не будет и у меня. Вы просто солдат в строю. А я одинаково беспощадна ко всем, — с улыбкой говорила она.
— Интересно почему?
— Не ищите подвохов. Никакого насилия, пережитого в детстве, жестокости родителей. Вы же видели мое досье. Просто я не даю авансов и сужу о людях только по их поступкам. А не людей я даже не сужу.
— Досрочно осудили?
— Нет. Просто не воспринимаю как подобных себе существ. И в этом нет желания вас оскорбить. Я помню, что мы лишь звено вашей пищевой цепи. И это ничто и никогда не изменит.
— Вы выступите против мира с нами? — уже серьезно, покинув шуточки, спросил капитан.
— Еще не решила.
— Решили. Нет нужды юлить. Вас тут не обидят, какую бы позицию не заняли. Вернетесь к любимому целой и невредимой. Говорите как есть.
— Значит, вы все-таки поверили про жениха? — игриво улыбнулась Проскурина.
— Я про вашего кота, — осадил капитан.
— Вы уполномочены государем узнать, какую позицию я займу по возвращении к людям?
— Если государь желает узнать что-то, он делает это лично. Ваша позиция, в отличие от ваших коллег, ясна государю. И она его нисколько не беспокоит.
— Интересно, почему?
— Потому что у вас, как и у нас, мнение женщины мало что решает. Даже если она дотошней назойливой мухи.
— Лестное мнение.
— Я, как и вы, не имел цели оскорбить, — поддел капитан.
— Если государя не волнует моя позиция, почему вы спрашиваете о ней?
— Хочу знать, что вы думаете про мир между нами.
— Его никогда не будет. Но я не приняла решения.
— Решения?
— Что писать в отчете.