– Ты блефуешь.
– Верь мне! – Доктор даже не мигнул.
Последовавшее молчание так и распирало от возможностей, но его оборвало шипение открывшейся двери в грузовой отсек.
Доктор и Корал отскочили друг от друга, словно застигнутые врасплох любовники, но никто не обратил на них внимания.
На пороге показался Боуман. Его огромные плечи поникли, а лицо было залито потом. Изнутри хлынул горячий воздух, а с ним неописуемо тухлый запах.
– Все кончено, – проворчал капитан. – Он мертв.
Следом вышли Скрам и Край. Первый был бледен, его явно мутило; физиономию второго корежило не то отвращение, не то страх. В руках он все еще держал щуп, конец которого был измазан липкой зеленой слизью.
Боуман промчался мимо, Скрам поплелся следом, словно послушная собака. Передний Край задержался и поднял глаза на Доктора.
– Если тебя это утешит, – тихо проговорил он, – ты был прав. Далек так ничего и не сказал.
Доктор в ответ лишь наградил его презрительным взглядом.
Передний Край повернулся к Корал.
– Шкипер требует нас всех на кухню. Общее собрание.
Дверь в грузовой отсек они оставили открытой. Внутри царила тьма, нарушаемая только тусклыми красными лампочками аварийной сигнализации. Наверняка паяльник Боумана в какой-то момент выбил всю осветительную сеть, догадался Доктор. Как бы там ни было, сейчас склад выглядел маленьким филиалом ада.
Проигнорировав запах, Доктор шагнул во тьму.
Останки далека лежали на полу под перевернутой оболочкой. Они были совсем небольшие: раздутая мозговая сумка, похожая на гнилую дыню, в луже темной жижи. Некоторые из спрутоподобных щупалец обвивались вокруг тела, остальные, отсеченные, валялись кругом, будто дохлые черви.
Из бронированной скорлупы пучками свисали перепутанные провода и кабели: должно быть, Скраму и Краю пришлось практически выцарапывать существо из его раковины. Длинные поблескивающие нити слизи свисали бахромой, словно слюни странного металлического чудовища, только что извергшего содержимое своего желудка на пол.
Доктор осторожно опустился на колени подле мертвого существа и нацепил на нос очки. В красном свете видно было плохо, но что-то привлекло его внимание… вызвало желание проверить. С далеками ведь никогда не знаешь… даже если они вроде бы уже мертвые.
И, конечно, единственный глаз дернулся – совсем чуть-чуть.
– Ты все еще жив, – выдохнул Доктор.
В его шепоте сквозил чуть ли не благоговейный ужас.
Глаз медленно закрылся.
– Да ладно! Ты меня не обманешь.
Глаз снова открылся и рывками задвигался в раздавленной глазнице, пока не уставился, наконец, на Доктора. Непонятно было, может ли он вообще видеть, не говоря уже о том, чтобы нормально сфокусироваться. Возможно, он просто рефлекторно поворачивался на звук голоса.