— Одиннадцать месяцев в году, — рассказывал Лейтер, — городишко словно вымирает. Через него только проезжают на водные и грязевые источники лечить ревматизм и тому подобное, так что почти круглый год там — мертвый сезон. В девять вечера все уже спят, а днем единственными признаками жизни становятся, скажем, два пожилых джентльмена в панамах, спорящие о том, надо ли было Бургуаню сдаваться при Шайлервилле (это в двух шагах от Саратоги), или о том, каким был мраморный пол в старом отеле «Юнион» — черным или белым. Но раз в году — в августе — городок преображается. Проходящие там скачки — популярнейшие в Америке, и тогда-то улицы начинают кишеть вандербильтами и уитнеями. Пансионы взвинчивают цены на комнаты в десять раз, а организационный комитет заново красит трибуны, отыскивает где-то лебедей, чтобы засадить местный пруд, ставит в этом-же пруду на якорь древнее индейское каноэ и включает фонтан. Никто уже не помнит, откуда вообще взялось это каноэ, а спортивный журналист, попытавшийся докопаться до сути, смог лишь узнать смелую гипотезу о причастности ко всему этому какой-то индейской легенды. Узнав этот важный факт, журналист решил бросить поиски. По его словам, он сам в десять лет мог соврать гораздо интересней, чем любая индейская легенда.
Бонд рассмеялся.
— Еще что-нибудь, что мне нужно знать? — спросил он.
— Не мешало бы тебе и самому навести справку, — сказал Лейтер.
— Некогда это было любимым местом паломничества многих видных англичан. Например, здесь часто видели «Джерси» Лили, вашу знаменитую Лили Лэнгтри. В те времена «Новинка» побила «Железную маску» в заезде надежд. Но с тех пор многое изменилось. Держи, — он достал из кармана газетную вырезку.
— Войдешь в курс дела. Это из сегодняшней «Пост». Джимми Кэннон — их спортивный обозреватель. Неплохо пишет, и знает, о чем пишет. Читай на ходу, а то уже пора ехать.
Лейтер расплатился, они сели в машину, и когда «Студиллак» тронулся по дороге в сторону Трои, Бонд принялся читать лихую прозу Джимми Кэннона. По мере того, как он углублялся в статью, Саратога времен «Джерси» Лили все больше уходила в доброе старое прошлое, а из статьи все больше скалил зубы в ухмылке двадцатый век:
«До тех пор, пока Кефоверы не выступили со своим шоу по телевидению, деревушка под названием Саратога-Спрингс была своего рода Кони-айлендом для воровского мира. Шоу до смерти перепугало деревенских жителей и заставило хулиганье перебраться в Лас-Вегас. Но банды еще долго оказывали Саратоге свое непрошенное покровительство. Она была их колонией, где они правили с помощью пистолетов и бейсбольных дубинок.