Подкинув нож в воздух, Максим налету перехватил рукоять так, чтобы лезвие смотрело вниз, и молниеносно вонзил своё оружие в лысеющий затылок.
И вновь с нарастающей досадой и теперь уже примешивающимся к ней ужасом, удерживая, рвущегося на него обезумевшего, но вовсе не от боли, мужчину, за рукоятку ножа плотно засевшего в голове, Максим, наконец, осознал, что пора отсюда убираться.
В один из наиболее сильных рывков прочное стальное лезвие сломалось и истерзанный, но довольно активный мужчина, не смотря на громадное лезвие, засевшее в его темени, несколько раз навылет пробитое ножом сердце и совершенно отрезанное от артерий, внутренности, выпавшие на асфальт, более уже ничем не сдерживаемый рванулся под преграду…
* * *
Аркадий вместе с супругой, жил в трехэтажном доме по улице Комсомольской расположенном в одном из старых тихих кварталов. Здесь было на много спокойнее чем в новостройках третьего микрорайона, либо в других оживленных районах города, так что он не побоялся оставить машину под окнами своего дома. Если бы здесь было не спокойно, он не понадеялся даже на сигнализацию.
После того как он позавтракал и попрощавшись с женой спустился вниз по широкой чистой лестнице (как ни странно, подъезды старых домов, в отличие от большинства новостроек, как и прежде, оставалось чистыми) Аркадий вышел на улицу.
После ночного дождя воздух был свеж и приятен на вкус.
Как же все-таки нам повезло с районом, улыбнувшись, подумал Аркадий. Здесь будет хорошо нашему ребёнку.
Отварив дверь своей девятки, он сел за руль завёл автомобиль и на какое-то время замер неподвижно, прогревая холодный двигатель до минимальных пятидесяти градусов. Появилось время немного поразмыслить о предстоящем дне. Почти весь день придётся провести за рулём, улаживая дела и, возможно, придётся смотаться в Новосибирск, но если всё срастётся, то в накладе он не останется. Приходилось мириться с тем, что домой удастся вернуться под вечер, а то и поздней ночью — как говориться, такова селяви.
Сверившись с показаниями температуры двигателя, он сделал вывод, что теперь может отправляться в дорогу.
Аркадий включил радио, попав при этом на музыкальную волну, вещавшую что-то лёгкое и оптимистичное, медленно отпустил сцепление, и автомобиль мягко тронулся к выезду из квартала на разбитую до безобразия дорогу, которая метрах в четырёхстах должна была пересечься со злополучной улицей Кирова.
Повернув голову влево, в сторону проезжей части он не увидел, как в промежутке между домами всего на одно короткое мгновение, всего в каких-нибудь десяти метрах от него, молниеносно мелькнули две бегущие фигуры. Тот, что бежал следом, стремительно сокращал расстояние, образовавшееся между ними.