— Ты куда? — таким круглым глазам позавидовала бы даже сова.
— Куда, куда…. Пора мне.
Эман мгновение таращился на меня, а потом вдруг склонил голову и стал шаркать носком сапога об пол. В этот момент во входе обрисовалась фигура Правителя.
— Инцея?!
— Да? — поинтересовалась я у него, стараясь запихать один особо вредный бутылек поглубже в сумку.
— Куда это она собралась? — спросил он у Эмана, с легкой улыбкой кивнув в мою сторону.
— Обратно, — глухо буркнул тот из-под капюшона, не переставая полировать пол подошвой своего сапога.
— Обратно? — приподнял бровь Айна Айаре. — Но обратно ведь нельзя…
Я замерла.
— Что-о?! — встряла я в их милую беседу. — Т-т-то есть, как это «нельзя»? О чём это вы?
Брови Правителя сначала поползли вверх, потом, достигнув критической точки, сделали такой же путь вниз.
— Ты ей не сказал? — грозно поинтересовался Айна у Эмана, игнорируя мои вопросы. Эльф промолчал.
— Mala fide, Emancipael!! — проговорил Правитель.
— Простите, что прерываю, но нельзя ли объяснить мне, что значит «обратно нельзя»? — не выдержала я. Ох, не нравится мне всё это, ох, не нравится….
— Эман, объясни! — устало вздохнул Айна.
— Инцея, — хм, этот успокаивающий тон мне уже не по вкусу, — тот, кто входит в Лес, уже никогда больше отсюда не выходит. Таков обычай и закон Великого Леса…
Всё это походит на дурную шутку. Или на сквернейший кошмар. Но ещё хуже — это походит на правду.
— Так. Я, наверное, пойду, — поглядев на мою физиономию, решил Правитель. И правильно — лишь за порогом мелькнул его сапог, как я вытянула руку с недобро потрескивающим пульсаром. Теперь мне на всякие антимагические запреты было абсолютно фиолетово, даже более того.
— Ты!!! — рыкнула я.
— Инцея…
— ТЫ!!! ГНУСНЫЙ НЕГОДЯЙ! — уверенна, сей вопль долетел до ушей эльфов внизу.
— Инцея!
Он ещё смеет меня перебивать?!
— ДА Я РАЗДЕРУ ТЕБЯ В КЛОЧЬЯ, УШАСТЫЙ ИНТРИГАН! СОЗНАВАЙСЯ СЕЙЧАС ЖЕ, ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ ЗАМАНИЛ В СВОЙ ДРЯННОЙ ЛЕС?!!
— Инцея!!! Сядь!
Я хотела плюнуть ему под ноги в знак презрения, но вовремя передумала. Был бы это его дом…. Вместо этого я впилась в подлеца взглядом. У меня нет приличных слов, чтобы передать моё отношение к нему…
— Сядь, прошу тебя, — Эман чуть ли не насильно усадил меня на постель (пришлось «втянуть» пульсар обратно), при этом капюшон спал с его побледневшего лица. — Я… я хочу сказать…
— Не трогай меня!!! — взвилась я, но его ладонь твёрдо прижала мою руку к постели. — И то, что ты мне сейчас будешь говорить, меня тоже, знаешь ли, мало интересует!!
Эман не проникся смыслом моих криков и продолжил: