Надежд на то, что моя беседа со Сталиным немедленно возымеет действие, а тем более – в желаемом мной направлении, было не слишком много. Но, может быть, председатель Совнаркома лишний раз задумается и обратит внимание на приведенные аргументы по существу? А пока события шли своим чередом. Накал шельмования правых уклонистов в печати рос, их уже прорабатывали на партсобраниях. Из редакций «Правды» и «Большевика» были устранены все сторонники Бухарина, а состав ВЦСПС был пополнен политическими оппонентами Томского. На партийных собраниях, где выступали члены ЦК – представители партийного большинства, появились первые намеки, что и в высшем партийном руководстве имеются товарищи, проявляющие благодушие или примиренчество по отношению к правому уклону.
Все это происходило на фоне обострения экономической ситуации. Промышленность лихорадило. Темпы ее роста оставались довольно высокими, но участились случаи замораживания строек, оседания неустановленного оборудования на складах, срыва поставок из-за того, что те или иные включенные в планы производственные мощности не были введены в срок. Рос объем просроченных кредитов, особенно в строительстве.
Хлебозаготовки, несмотря на очень хороший в этом году урожай, начались очень вяло, отставая даже от темпов предыдущего года. Кулаки и частные торговцы хлебом, опасаясь падения заготовительных цен при высоком урожае, явно делали ставку на то, чтобы по возможности придержать хлеб до зимы или даже до весны. В ЦК ВКП(б) стали раздаваться голоса насчет применения к саботажникам хлебозаготовок статьи УК РСФСР за спекуляцию, приравняв к ней создание запасов с целью придержать зерно до момента более благоприятной конъюнктуры хлебного рынка. Ещё громче стали призывы к форсированию коллективизации, и кое-кто даже ставил вопрос о том, что нужно коллективизировать к весеннему севу 1931 года не менее половины хозяйств в основных зерновых районах. Впрочем, такого рода заявления пока дезавуировались высшим партийным руководством, но как-то вяло, не категорично.
Проявилось отставание темпов развития легкой промышленности от наметок пятилетнего плана. Разрыв, однако, был далеко не столь велик, как это было в покинутом мною мире, да и нэпманы, ликвидация которых, так же в отличие от известной мне истории, откладывалась, закрывали часть этого разрыва. Тем не менее, цены в розничной торговле росли, а справиться с товарным голодом не удавалось. Несмотря на рост цен, в магазинах нередко выстраивались длиннющие очереди.
На этом фоне не стал для меня неожиданностью внезапный для многих созыв внеочередных районных партконференций в Москве. Во-первых, об этом говорило мое «послезнание». Во-вторых, партийная организация Москвы была почти безраздельной вотчиной «правых», и поэтому было логично, что в преддверии окончательного размежевания в ЦК и Политбюро партийное большинство решит лишить «правых» их сильнейшей организационной опоры. Ведь на учете в столичной парторганизации состояла большая часть руководящих партийных и государственных работников страны.