— А я от третьей жены нашего второго отца.
Баба сморщила лоб, пытаясь осмыслить сказанное, но тут же оставила это безнадёжное для себя занятие.
— Тебя-то как по-настоящему зовут?
— Евстолья.
— Хорошее имя, — одобрила бабка. — А то всё — Анжелики, Вероники… Ежевики. Меня величай Серафимой Гавриловной. А его — Спиридоном Афанасьевичем.
Старик молча поклонился.
— Ну, давай, показывай нашу комнату.
Я повела их в гостевую.
— Вы тут располагайтесь, а я — сейчас.
Первым делом я убрала «козикаки», потому что баба не удосужилась сделать это. Теперь гостей надо было чем-то покормить. Хоть и незваные-нежданые, но не выгонять же? Только вот что им подавать? У деда — сигма, а что у бабы? Может, печень?
Вскоре они заявились на кухню. Серафима Гавриловна в красном вельветовом халате, а Спиридон Афанасьевич в синем спортивном костюме.
— Вы, наверное, с дороги проголодались? — спросила я. — Что будете кушать?
— У меня — сигма! — сказал дед.
— Так что, вообще ничего не будете?
— Сейчас Фимочка сдоит Моню, и я попью молочка с хлебушком.
— А Вы, Серафима Гавриловна? Может, у Вас печень или поджелудочная железа?
— Нет, не переживай. Со мной ты горя не будешь знать. Я гостья не привередливая, употребляю всё подряд. Только вот у меня проблема с движением во время еды.
— Как это?
— Ну, когда ем — не могу остановиться.
Да, подумала я, невольно глядя на её выдающийся живот, судя по всему, стоп-кран у неё сломался давным-давно.
Пока она доила козу на балконе, а потом мылась в ванной, мы со Спиридоном Афанасьевичем беседовали на кухне.
— Моничка — моя спасительница, я её так люблю, — рассказывал обожатель козьего молока. — Раньше как было? Поем чего, особенного копчёного или острого, левый бок раздувает и чешется где-то там внутри. Я и сверху живота пробовал чесать, и со спины, раздираю кожу, а достать не могу. Виктор Степанович, доктор наш, говорит:
— Это у Вас, Спиридон Афанасьевич, сигма возмущается. Надо её ублажать.
— А как? — спрашиваю.
— Не есть то, что ей не нравится.
— Откуда же я знаю?
— Как откуда? Поели — чешется, значит, не то.
Я две недели экспериментировал. Уже весь дом про мою сигму узнал, переживает народ. Мы в районном центре живём, дом у нас хоть и пятиэтажный, но на два подъезда, все друг друга знают. Советуют, приносят на пробу продукты. Ничего не подходит. Отощал весь, правда, и кишка моя немного успокоилась. Я её уже напрямую спрашиваю: «Сигмочка, ну, что тебе надо? Подскажи!» И вижу ночью сон. Вроде, пью я из кувшина молоко. И так хорошо мне, такое блаженство в животе! Я даже проснулся. Губа нижняя трусится, слюна катится. Молочка хочется! Так пробовал же! И магазинного, и домашнего. Дует, как в трубу.