Я тружусь над его часами до самого восхода солнца и выпиваю обе чашки кофе. Эти чёртовы часы никак не хотят работать, и неважно, сколько раз я их разбирала и собирала, они сами этого не желают. Не знаю даже, что ещё я могу сделать. По лестнице спускается дедушка и смотрит на меня, нахмурив лоб. В его руке кофейник полный кофе. Я так и не ложилась спать с позавчерашней ночи, но дремала вчера днём, когда Нэн спала. Да уж, у неё и вправду сумасшедший цикл сна.
— Ты всё ещё работаешь над этими часами? — подходя ко мне, спрашивает он.
Поднимаю руки вверх.
— Уже сбилась со счёта, сколько раз разбирала и собирала их, — поясняю я. — Понятия не имею, почему они не работают.
Жестом я зову его подойти поближе, и он наполняет для меня чашку свежесваренным кофе.
Дедушка поправляет на носу очки и опускает взгляд на часы.
— Что-то сломано, но я не уверен, что ты в силах это «что-то» починить, Фейти, — говорит он. Мне нравится, что он добавляет к моему имени букву «и». — Иногда эти вещи нам неподвластны.
— Они не работают со времён взрыва, — поясняю я. — С тех пор, как он потерял ногу и весь свой отряд.
Дедушка переводит взгляд на Дэниела.
— Я и не заметил, что у него что-то не так с ногой, — вздыхая, говорит он и смотрит мне в глаза. — Ты хочешь починить его или его часы? — спрашивает он.
— Ох, стоп, — жалуюсь я. — Это всего лишь часы. Просто я не могу понять, что с ними не так.
— Иногда они просто сдаются, Фейт. — Он начинает возиться с часами. — Помнишь, на что это похоже, не так ли? — Он смотрит мне в глаза, а затем возвращается к часам. — Я бы сказал, что эти сдались какое-то время назад.
Я чувствую, что дедушка говорит о чём-то большем, чем просто о нерабочих часах. Он говорит о мужчине. И боюсь, он прав.
— Что у него осталось в этой жизни? — тихо спрашивает дедушка.
Его слова — не более чем вздох в тихой комнате.
— Сможешь починить их? — спрашиваю я. — Это всё, что у него осталось, — говорю я, глядя на Дэниела.
Он немного повозился на диване.
— Ты же знаешь, что никогда не будешь одна, Фейти.
Дедушка бросает на меня красноречивый взгляд.
— Знаю. Но иногда кажется, что это не так.
Он смотрит на меня поверх очков.
— Ты говоришь о себе? Потому что в таком случае в качестве наказания мне придётся закрыть тебя в дровяном сарае.
Я закатываю глаза.
— У нас нет дровяного сарая, дедушка.
— Но идея неплохая, — ворчит он.
— Я говорила о нём, — признаюсь я. — Но он рассказывал, что собирается завтра присоединиться к своему отряду. Это же хорошо, правда?
Дедушка кивает. Боковым зрением я замечаю, что Дэниел садится. Он проводит рукой по волосам и продирает глаза. Подняв штанину вверх, ставит протез на место. Затем встаёт, осторожно распределяет свой вес между ногами и подходит к нам.