— Это всего лишь шум «Великого крика» джигоку, — прокашлялся Такуми, он провел их к любимому месту казни даймё Матсукуры. Он указал кривым пальцем на кипящий пруд, откуда постоянно вырывался пар, словно дракон выдыхал пламя.
Рядом с прудом стоял отряд самураев и группа жителей деревни. Они не могли сражаться. Они были истощены, многие были женщинами, виднелись старики и даже дети.
— Пар очень плотный, я едва их вижу, — заметила Акико.
— Для ниндзя это преимущество, а не проблема, — отозвалась Миюки. — Я нас прикрою.
— Но как нам их вызволить? — спросил Сабуро. — Там не меньше тридцати самураев.
Джек огляделся, пытаясь придумать план. Для прямой атаки там слишком много самураев. Они должны использовать тактики беззвучных ниндзя, чтобы одолеть врага. Он уже хотел спросить, нет ли идей у Миюки, когда.
— ВЫ ОТРЕКАЕТЕСЬ ОТ ВЕРЫ? — прогудел голос, доносившийся словно из глубин ада.
— Это Матсукара! — прокричал Такуми, отшатнувшись в страхе.
Лорд самураев был в пурпурно-красном одеянии и угольно-черном шлеме, украшенном оленьими рогами. Его лицо отражало ярость, он смотрел на тощего фермера, что дрожал перед ним. У ног мужчины лежала каменная табличка, на который был нарисован распятый Иисус.
— Наступи на своего бога или УМРИ! — приказал даймё.
Фермер качнул головой и опустился на колени, сложив руки в молитве. Даймё разъяренно ударил мужчину по лицу. Голова фермера дернулась от силы удара. Тонкая струйка крови потекла из его рта, но он молился и дальше.
— СВАРИТЕ ЕГО! — завопил даймё Матсукура.
Два самурая подхватили фермера за костлявые плечи и потащили к кипящему джигоку. Фермер молился во весь голос:
— Отче наш, сущий на небесах! Да святится… — его бросили в бурлящий пруд. Фермер упал в раскаленные воды, но продолжал вопить молитву, — …и на ЗЕМЛЕ, как на НЕБЕ. Хлеб наш… — крики его тонули в воплях джигоку. Он попытался ухватиться за берег, но самураи отогнали его копьями. — ПРОСТИ нам грехи наши… — выдохнул он. Даймё с ухмылкой смотрел, как извивается от боли фермер, — …избавь от лукавого… — кожа сходила с мужчины хлопьями, плоть его была ярко-красной. — …Твое есть царствие… — голос его уже почти не было слышно, — …во веки… — выдохнул он и скользнул под воду.
— АМИНЬ! — закричали обреченные фермеры, заканчивая за него молитву. Слезы текли по их лицам, они скандировали. — АМИНЬ! — снова и снова.
Даймё нахмурился, слыша протест решению Сёгуна.
— ДАЛЬШЕ! — крикнул он, голос дрожал от гнева.
Девушка и ее дочь оказались перед ним. Малышка явно еще не понимала, что происходит. Она цеплялась за ногу матери в страхе.