Дверь распахнулась, и в избу вошел… княжич Ярогнев. Лютава, помнившая его по летним встречам в Ратиславле, обомлела, но потом сообразила: явившись впервые Молинке в образе того, кого она любила, Огненный Змей и дальше должен был носить этот облик. Только волосы у этого «княжича» сияли золотом, а между зубов, когда он улыбнулся гостье, явственно проскочило пламя.
– Ох, вот кто к нам пожаловал! – с порога закричал он, распахивая объятия. – А я чую: у крыльца чужой конь стоит, чужим духом пахнет! Уж думаю, не приехал ли к жене моей полюбовник какой – а это свояченица любезная нас навестила! Ну, здравствуй, девица!
Он жарко обнял Лютаву – жарко во всех смыслах, и она отскочила, опасаясь, как бы не загорелась одежда, – однако он успел поцеловать ее в щеку с далеко не родственным пылом. Она содрогнулась, подумав, как же Молинка с ним живет. От этой мысли стало жарко, пробило потом, и стало понятнее, почему Молинка одета пламенным сиянием – живя с существом небесно-огненной породы, она и сама почти уже уподобилась ему.
Огненный Змей был голоден, и все сели за стол. Посуда и угощения на нем появились сами собой, Молинке не пришлось хлопотать, да она и не пыталась: видимо, тут всегда все делалось само собой. Несмотря на уговоры хозяина, Лютава ни к чему из еды и питья не прикоснулась: ей было рановато оставаться здесь навсегда. А сам он ел так быстро, что невозможно было уследить. Причем ни от рыбы, ни от птицы не оставалось даже костей. Будто в мешок кидает, как говорила баба Темяна.
– Так что за нужда тебя к нам привела, сестра любезная? – спросил Огненный Змей, наевшись.
– Гневается на нас сильный вятичский князь, что невеста его братанича тебе досталась, – начала Лютава. – А чтобы войны и разорения избежать, пришлось ему иное родство себе искать, и отослал он меня в жены дешнянскому князю Бранемеру…
Дальше она рассказала о бездетности князя, о его снах насчет белого камня и о своей неудачной попытке к этому камню пройти.
– Помоги, братец любезный. Тебе этого ворона одолеть – разочек дунуть, а для меня судьба решается.
– Ну, коли я первый виноват, что чужую невесту унес, мне родичам не помочь нельзя! – засмеялся Огненный Змей. – Только будет у меня еще одна к тебе просьба…
Он посмотрел на жену; Молинка переменилась в лице.
– Тебе можно знать, ты ведь жене моей сестра… Родится сын у нас, и очень грустит жена, что ни родичей, ни людей он здесь не увидит. Хочет она, чтобы рос он в материнском роду. Как сравняется ему семь лет, возьми мальчика на воспитание. А я уж вас не забуду.