Тихо тренькал на гуслях давно охрипший от песен сказитель. Отзвучали слова повести о змее Варла, о его славных Небесных битвах плечом к плечу с Огнедой. Их каждый кметь здесь знал хорошо — с детства о Боге-змее рассказывали им бабушки или матери. Но послушать лишний раз никто не отказался. Теперь сказитель, напоенный и накормленный в благодарность, просто грелся у огня, время от времени утирая со лба испарину: в чертоге повисала духота.
Наверное, лишь Кириллу казалось, что здесь холодно. Он даже не стал снимать кожуха — так и сидел с ним на плечах и недобро поглядывал на каждого, кто входил внутрь с улицы, пуская по полу студёные вихри. Вокруг были разожжены очаги и факелы. Воздух, нагреваемый дыханием нескольких сотен молодцев, рассевшихся за столами, становился всё более плотным и тяжёлым. Но нездоровый озноб то и дело пробегал по хребту.
Первый раз за всё время Кирилл чувствовал себя не на своём месте. Хотелось уйти, оставить всех веселиться в честь праздника, пировать и галдеть, но он убеждал себя: это просто временная хандра после всего, что случилось за день. Хотя подобные настроения никогда до сего момента его не беспокоили.
Но уж больно скверно всё сложилось с казнью посадника — едва удалось успокоить горожан, которые после жуткого морока готовы были бежать по домам. Вот уж хорош бы вышел праздник! И до сих пор не давала покоя мысль о том, какой след оставило это в их памяти. Сплетни, обрастая домыслами, способны натворить бед. К тому же этот поединок…
Кирилл неспешно окинул взглядом заставленный столами чертог, разыскивая Хальвдана, хоть и знал, что того среди кметей нет. Вот его место: самое ближнее по левую сторону. Пустует до сих пор, хоть все остальные были уже здесь. Даже Геста пришла, пусть и морщилась, выказывая обиду. А вот верег, который обидчивостью сроду не страдал, где-то запропастился. Плохой знак.
Кто-то неподалёку хорошенько саданул кулаком по столу, брякнули плошки, и парни разразились хохотом; отрок, подносящий Кириллу ендову с мёдом, едва не выронил её, вздрогнув. Тот подставил руку, придерживая посудину. Мальчишка пробормотал благодарность, склоняя голову так, что стало видно русую макушку, уместил ендову среди мисок и братин на столе да скрылся среди расторопно снующих кругом собратьев.
Пролетел по залу очередной порыв холодного воздуха снаружи — подоспели к столу гридни после стражи. Похохатывая, они растолкали товарищей, умещаясь за столами. Кирилл, поглядывая на них, склонился к Бажану, который молча и сурово терзал зубами солидный кусок жареной на огне свинины.