Мистер Арчер раньше никогда не отвечал так мистеру Роберту.
— Любой болван мог бы заметить флуоресценцию! Вы завалили меня этими чертовыми «Сибеками»!
— Это не «Сибеки»! Борджян дал мне слово!
— Борджян! Нашли кому верить! Борджян однажды продал мне поддельный…
— Поддельный «пеноа»! — Том Арчер кричал изо всех сил. — Я знаю эту историю наизусть, включая то, что Борджян вернул вам деньги, и что много опытных филателистов были одурачены таким же образом!
— Послушайте…
— Нет, это вы меня послушайте! Я не позволю вам орать на меня, как на скверного мальчишку, из-за марок, которые стоят паршивые сорок долларов!
— Дело не в сорока долларах! — Мистер Роберт также кричал что было силы. — Дело в ошибке! Если вы в состоянии допустить маленькую ошибку, то можете сделать и большую, а я не потерплю ни тех, ни других!
— А я не потерплю, — мистер Арчер словно передразнивал мистера Роберта, и притом весьма удачно, — чтобы со мной разговаривали подобным образом! Завтра утром я отнесу ваши проклятые «Сальвадоры» к Дженксу и Донахью, заплачу из своего кармана за обследование их под микроскопом и приму ваши извинения, когда вы узнаете, что они подлинные!
— Вы вернетесь с доказательствами, что это копии Сибека, и я приму ваше заявление об уходе!
— Дайте мне эти марки, и тогда посмотрим! Всего хорошего!
Дверь в библиотеку громко хлопнула. Кто-то затопал вверх по лестнице — очевидно, мистер Арчер. Дверь его комнаты наверху, несмотря на то что она находилась гораздо дальше, хлопнула еще сильнее.
Уолт не пожал плечами и не поднял брови — его реакция на услышанное ограничилась кратким напряжением мышц. Он выставил на заднее крыльцо две ванночки с кубиками льда, закрыл и запер за собой дверь, подобрал ванночки, вернулся в кухню мистера Персивала, нашел на полке оловянную миску, высыпал в нее кубики и отнес миску в холл.
Услышав музыкальное звяканье ледяных кубиков, мистер Персивал вышел в холл из гостиной, скромно прикрыв за собой дверь. Он был в одних носках и поддерживал рукой расстегнутую рубашку.
— Куда вы таскались за этим льдом? — проворчал он, забирая миску. — В Центральную Америку?
— Нет, мистер Персивал. Я взял его из холодильника мистера Роберта.
Мистер Персивал фыркнул, скользнул назад в гостиную и закрыл дверь толчком ноги.
Уолт повернулся и вышел через кухню мистера Персивала, сдерживая горячее желание бегом промчаться через парк и подняться к себе. Больше всего на свете ему хотелось вскрыть новое письмо и получить обещанные «точные указания относительно первой из великих задач». Но он был избран благодаря своим качествам — тщательности, добросовестности и, прежде всего, послушанию. Гордо терпя боль ожидания, подобно христианскому мученику, Уолт неторопливо зашагал к себе.