– Вот это – актриса, – сказала леди Ирвинг. – В самом лучшем смысле этого слова.
– Молодец, Джейн, – вторила ей миссис Тиндалл, размахивая кружкой. – На тебя прямо страшно смотреть.
И ни единого комплимента в адрес Хавьера. Ну, что же. Осталось продержаться еще чуть-чуть. Шарада почти разыграна.
Хавьер схватился за грудь, сорвал шляпу и бросил ее на пол. Каково это: задохнуться на глазах у всех этих людей, пялящихся на него? Он извивался, изображая агонию, вздрагивал, оседая, и, наконец, опустился на четвереньки и коснулся ладонями пола.
Вот он, момент истины. Встав на четвереньки, граф поднял голову. Всю боль словно рукой сняло. Его глаза широко открылись, и Хавьер быстрыми резкими движениями принялся крутить головой, глядя по сторонам.
– Он превратился в барана, – предположила леди Аллингем.
– Кто знает? – откликнулась леди Ирвинг. – Играет он отвратительно.
– Тетя, – сказала Луиза, – он – олень, разве вы не видите? Актеон застал в лесу купающуюся Диану. Богиня наказала его за то, что он за ней подсматривал, превратив в оленя.
Хавьер встал во весь рост.
– Превосходно, мисс Оливер. Из этого следует, что вам предстоит продолжить…
– Подожди, – перебила его Джейн. Она склонила голову набок, и от негодующей богини в ней ничего не осталось. – Мы забыли выбрать актеров на роль охотничьих собак. Кому мы доверим разорвать Актеона на куски? После того как он превратился в оленя, на него набросились собственные псы. Сочувствую твоей печальной участи, кузен.
– Принять смерть от собак? – Хавьер вздохнул. – Ну что же, где наша не пропадала…
Граф бросился на пол и очень реалистично принялся изображать, как отбивается от собак.
Через несколько секунд неравной борьбы он поднялся, надев на лицо выражение номер три: снисходительный интерес.
– Вот, пожалуйста, Джейн, как просила: смерть от собак, – произнес он посреди ошеломленного молчания.
Отряхнув одежду, граф взял кузину за руку и церемонно поклонился публике.
Джейн, следуя его примеру, тоже поклонилась, и тогда раздались аплодисменты и крики «браво».
– Ты так себе представляешь гибель задранного псами оленя? – пытаясь перекричать шум аплодисментов, спросила Джейн. – По мне, так это выглядело как апоплексический припадок.
– Меня никогда прежде собаки не драли, так что пришлось импровизировать.
– Я тоже никогда никого в животных не превращала, но ты видел, что я не опозорилась. – Джейн присела в низком реверансе. – С Рождеством, Хавьер. Я знаю, что для тебя нет лучшего подарка, чем стать свидетелем моего унижения.
Хавьер обнял ее за плечи и улыбнулся. Джейн состроила ему рожицу, она правильно поняла его послание: спасибо тебе, сестренка.