– С удовольствием признаю, – ответил он.
– Прекрасно. В таком случае и я тоже признаю. А еще должна вас поблагодарить.
– За что?
– За помощь. Вы меня спасли.
– Всегда готов служить, миледи. А взамен попрошу об одном маленьком одолжении.
Пальцы замерли на одеяле, а сердце пропустило пару ударов. Одолжение?
– О чем же именно?
– Зовите меня по имени: Гаррет.
Вчера он принес книгу. А сегодня… цветы. Проклятые цветы. Хрестоматийные, воспетые поэтами цветы. Интересно, она рассмеется? Начнет иронизировать? Черт возьми! Гаррет не знал, какой реакции ожидать. В этом году сирень расцвела рано; он вышел в сад и нарвал большой букет. Дафна Свифт помогла найти красивую атласную ленту, чтобы связать стебли, и вот теперь он нес свой дар Джейн. Гаррет покачал головой. Цветы? Он определенно превращался в ходячую версию безвкусной поэзии.
Гаррет остановился перед дверью и задумался. Скорее всего, насмешек не избежать. Джейн остра на язык, а у него в руках банальные цветы. Впрочем, Дафна заверила, что все леди без исключения любят цветы, даже мисс Лаундз.
Он глубоко вздохнул. Его беспокоил другой важный вопрос. Любит ли мисс Лаундз его?
Почему никак не удавалось запретить себе об этом думать? Несмотря на заверения Кассандры, до сих пор ничто в поведении Джейн не указывало на трепетные чувства. Да, вчера беседа прошла вполне мирно и даже дружески, однако признание в отсутствии негативного отношения, равно как и просьбу ответного подтверждения, трудно было назвать любовью. И вот теперь он, как дурак, торчит под дверью и судорожно сжимает перевязанный бантом букет. Да, бантом!
Долго стоять в коридоре было опасно: кто-нибудь мог увидеть, что джентльмен наносит визит в спальню леди. Рискованный поступок.
Гаррет постучал.
– Войдите, – ответила Джейн.
Он распахнул дверь и переступил порог. Она сидела в кровати в новой белой ночной рубашке, по-прежнему бабушкиного фасона. Сегодня волосы спускались к плечам: густые, блестящие, темно-каштановые, слегка волнистые.
Очки вернулись на место. Книга, которую он вчера подарил, лежала на коленях, но, едва увидев, кто вошел, Джейн убрала ее в сторону.
– Апплтон, – произнесла она и покраснела. По-настоящему покраснела и, следуя вчерашнему договору, тихо назвала по имени:
– Гаррет.
Он подошел и остановился возле стула, который так и остался возле кровати.
– Это вам. – По-мальчишески, деревянной рукой, протянул букет.
Уголки губ приподнялись в легкой улыбке. Джейн взяла лиловое облако и прижала к груди.
– Сирень – мои любимые цветы.
– Мои тоже, – пробормотал Гаррет.