На третий день к Болохову снова нагрянули гости, только их уже было трое. Кроме уже знакомых ему японцев был еще один, этакий подтянутый, моложавого вида мужчина с приветливым лицом, который, как и те двое, был одет в строгий черный костюм и белую рубашку с галстуком. Он производил приятное впечатление. «Именно таким и должен быть разведчик», – подумал Болохов. Этот может расположить собеседника к себе. Отталкивающая внешность всегда настораживает и вызывает у тебя подсознательный протест. Не случайно почти у всех знаменитых мошенников мира была голливудская улыбка и хорошие манеры.
Вслед за японцами появился китайский полицейский, который принес для гостей стулья, потому как в камере, кроме одного шаткого табурета и плетенной из травы циновки, на которой спал задержанный, ничего не было. Видно, господа самураи решили с ним поговорить, иначе, зачем эти стулья? – догадался Болохов.
Так оно и вышло. Усевшись поудобнее рядом с постелью Александра, на которой тот в позе морской звезды еще несколько минут назад лежал, охваченный невеселыми думами, гости начали о чем-то живо переговариваться. Наконец они умолкли.
– С вами будет говорить господин Миязаки, – после некоторой паузы произнес очкарик, указывая на подтянутого моложавого человека.
Вот оно что! Выходит, сам руководитель японской резидентуры в Сахаляне к нему пожаловал… Однако Болохов, чтобы не выказать своего удивления и тем самым не выдать себя, лишь коснулся того мимолетным взглядом, после чего обратился с вопросом к человеку в очках, который, по всему было видно, исполнял здесь роль переводчика:
– Скажите, вы поблагодарили от моего имени господина Кумазаву за его подарок?
Очкарик тут же перевел его слова своему начальнику. Тот улыбнулся, всем своим видом показывая, что он рад иметь дело с воспитанным человеком.
– Да, конечно, я передал ваши слова… – закивал очкарик. – Господин Кумазава, в свою очередь, передает вам привет и желает вам здравия.
– Я тоже желаю ему того же, – усевшись по-турецки на циновку, проговорил Александр. – Ужин был прекрасный… Я давно так вкусно не ел. Сами знаете, что сегодня творится в России… Голод, холод… Хлеб и тот по карточкам выдают. Ну разве можно так жить? – сделав скорбную физиономию, заключил он.
Очкарик снова перевел его слова Миязаки. Тот кивал. Потом что-то сказал по-японски, обращаясь к задержанному.
– Мой начальник говорит, что вы, русские, сами виноваты в том, что позволили большевикам довести Россию до такого состояния. Кстати, он спрашивает, на чьей стороне вы воевали в Гражданскую войну?