— Так я же не знаю, кому именно ее отдать! — Я нервно побарабанила пальцами по столу. — Как ты себе это представляешь? Стою я такая и кричу во все горло: «А вот кому расписка Платона Угрюмова? С собственноручной подписью Платона Угрюмова! Налетай, отдам за интерес!» Так, что ли?
— Тебе просто нужно было оставить эту бумажку в офисе, — Артем перестал сверлить меня взглядом и снова затюкал вилкой по тарелке, подбирая мелкие, как фрагменты мозаики, кусочки лепешки. — Это же документ отчетности, правильно я понимаю?
— Ну…
Не хотелось признавать, что во всем виновата моя недисциплинированность.
— Я думаю, еще не поздно это сделать, — решила я и потянулась за телефоном, чтобы позвонить царь-боссу.
— Рубен Юрикович, добрый день! Я совсем забыла отдать вам расписку в получении письма, которую я с Кипра, из Ларнаки привезла. Вы ее еще не ищете?
— Ищут! Ищем! Ищу! Гдэ она?! — Рюрикович энергично выпутался из плена глагольных форм неродного ему языка. — Наташка, мине этот расписка очэнь нужэн, давай-давай!
— До сих пор никакие расписки ему не были так уж нужны, — заметил мой внутренний голос. — Вот точно, не случайно та «сейсмическая проверка» в офисе завершилась уводом Рюриковича незнамо куда! Зуб даю, его тоже допрашивали!
Я усмехнулась: зуб он дает. Да нет у него зубов!
— Ставлю верхнее «си» против хрипа курильщика! — внутренний голос поменял образный ряд.
А я не спорила, сама пришла к такому же выводу.
— Так я занесу вам в кабинетик бумажечку? — спросила я Рюриковича. — Заодно и гонорар за последнюю командировочку получу, да?
— Какой послэдний, пачэму последний, вах, Наташка, зачэм так гаварышь? — заволновался царь-босс. — Типун тибэ на язык! Ми будэм жить долго и счастливо!
— Он у нас суеверный, — объяснила я Артему, нажав на кнопку отбоя. — Скажи мне, у тебя айфон?
— Да, но какое это имеет значение?
— Большое! — Я приподнялась, вытянула из заднего кармана сложенный вчетверо листок.
Развернула его, припечатав к столешнице, разгладила ладошками. Объяснила:
— У тебя там есть функция превращения фотографии в скан. У меня в погибшем мобильнике она тоже была, а этот аппарат старенький, им только фото сделать можно. — Я требовательно посмотрела на Артема: — Чего сидишь? Сфотографируй расписку.
— Зачем?
— Я не собираюсь расставаться с оригиналом, не оставив себе хотя бы копию!
— Предусмотрительная, — хмыкнул парень, но просьбу мою выполнил.
— Перешлешь мне на мейл, — велела я и пошла в офис, чтобы передать шефу важный документ, как эстафетную палочку.
Пусть теперь банды и бонды Рюриковича трясут, у меня для них ничего интересного не осталось!