— Завидую! — сказала я искренне и протерла глаза.
С прикроватной тумбочки мне игриво подмигивал мобильник. На экране светилось: Питер.
— Какой еще Питер, не знаю я никаких Питеров, — сквозь долгий зевок забубнил мой внутренний голос. — Кто это — Питер, а? Последнего твоего мужика вроде иначе зовут.
— Выбирай выражения, — попросила я и потянулась к телефону. — Что значит «твоего последнего мужика»? Звучит компрометирующе, а у меня с ним вообще-то ничего не было.
— Да, пока что вы просто разделили стол и кров в самолете, — согласилось мое второе я. — Но парень уже сделал тебе подарков больше, чем на двести евро, и это, можно сказать, на первом же свидании! Есть резон прекратить дальнейшие поиски прекрасного принца, пусть этот малый будет твоим последним мужиком!
— И первым мужем? — хмыкнула я.
Внутренний голос захихикал, а в трубке восторженно ахнули:
— Лисичка, ты замуж вышла?!
«Лисичка», «Питер» и жадное любопытство к подробностям чужой личной жизни сложились в цельную картину.
Звонила редакторша женского журнала «Невские зори» Катюня Якушева. Именно на ее звонки у меня установлена песня группы «Ленинград» про поход на Ван Гога, потому что Катюня живет в Санкт-Петербурге, носит лабутены и без устали тусит на всех мероприятиях, хоть сколько-нибудь интересных целевой аудитории издания — гламурным дамочкам. Для Катюни я не Наталья Ложкина, а Алиса Лисина — это мой творческий псевдоним, как уже говорилось.
— Нет еще, не успела, — ответила я на вопрос о предполагаемом замужестве. — Некогда было, летала по делам на Кипр, только ночью вернулась.
— Молодец, никогда не мешает набить себе цену, — одобрительно нашептал внутренний голос.
— На Ки-и-ипр! — Катюня завистливо вздохнула. — А у нас тут опять аврал перед выходом. Лисичка, выручай, нужно срочно расшифровать пару интервьюшечек, сделаешь?
— Когда и сколько?
— Тексты нужны до обеда, их всего-то два…
— Я спрашиваю, платят сколько? — перебила я.
Мне срочно нужны были деньги.
Они мне всегда были нужны, но сейчас, в связи с необходимостью вернуть долг «последнему мужику», финансовый вопрос для меня сделался важнее, чем даже половой. То есть никаких интрижек, пока я не рассчитаюсь с долгами!
— По полторы тысячи за интервью, — сообщила расценки Катюня.
Я подавила вздох. Два раза по полторы тысячи «деревянных» в пересчете на дохлых енотов — это один линялый хвостик. Не больше сорока евро, а мне нужно в пять раз больше…
С другой стороны, сорок евро гораздо лучше, чем ничего.
— Конечно, присылай файлы, я все сделаю, — пообещала я Катюне и, выключив трубку, с сожалением вылезла из постели.