— Все, хватит!
Я топнула ногой и подступила к блондину так близко, что могла бы укусить его.
— Слушай внимательно! По паспорту я Наталья Ложкина, а Алиса Лисина — мой журналистский псевдоним, и я не имею никаких связей с преступным миром!
— Уже имеешь, — Артем пожал плечами. — Ты только что унизила и оскорбила пару мелких бандитов. Кстати, хочешь дождаться, пока они встанут и присоединятся к нашей беседе, или предпочитаешь остаться в тесной компании тет-а-тет?
Я молча направилась прочь от роковой подворотни.
Блондин меня не удерживал.
— Речь шла о тесной, но все же компании, — напомнил мне внутренний голос. — То есть подразумевалось, что вы идете вдвоем.
Отойдя шагов на двадцать, я оглянулась.
Скрестив руки на груди и наклонив голову к плечу, компаньон наблюдал за мной с тем веселым интересом, с которым взрослые люди смотрят на забавных малышей и умильных зверушек.
— Что? — насупилась я.
Мне не следовало резко останавливаться и разворачиваться против людского потока.
Кто-то влип в мою спину, заодно ударив под коленки.
Я не удержалась на ногах и полетела носом вниз.
Отчасти мне повезло: добрые люди-пешеходы не оставили на тротуаре столько свободного места, чтобы я поместилась плашмя, и мое лицо впечаталось не в асфальт, а в чей-то дорогой портфель из мягкой кожи.
По ассоциации я тут же вспомнила о собственной сумке и сразу поняла, что левому плечу, которое она обычно отягощяет, непривычно легко.
— Где?!
Распрямившись, я заполошно огляделась и сразу же увидела ее, мою во всех смыслах дорогую сумку.
Она быстро удалялась от меня, раскачиваясь в чужой руке: удирающий вор держал ее на весу и чуть наотлете.
Я посмотрела на свои ноги (черт меня дернул влезть в туфли на каблуках!), на плотный встречный поток пешеходов…
— Не догонишь, — резюмировал внутренний голос.
Тогда я встала на цыпочки, вперила взгляд в лицо Артема, возвышающегося над толпой, и заорала:
— Тема! Держи вора, он украл мою сумку!
Люди шарахнулись от моего крика, а Тема не дрогнул. Он резко повернул голову, безошибочно поймал взглядом быстро движущуюся цель и выбросил в сторону мускулистую руку.
Бегущий вор налетел на нее, как на шлагбаум, и опрокинулся на спину.
Блондин наклонился и тоже скрылся с моих глаз.
Дальнейших действий в партере я не увидела, хотя вытягивала шею, подпрыгивала и при этом проталкивалась к месту событий, попутно собирая тычки локтями и негативные оценочные мнения о себе как личности и члене социума.
Идиоткой и дурой меня назвали дважды, коровой — трижды, сомнения в нормальном функционировании моих зрительных органов выразили пять человек, и еще один раз я услышала развернутую характеристику: «Куда прешь, психованная кенгуриха?!»