— С теми, что остались бревнами лежать у тебя под кроватью?
Клянусь, я услышала, как завистливо и мечтательно ахнул женский голос.
И забила последний гвоздь:
— Пусть отлеживаются, авось еще на что-нибудь сгодятся!
— Изобретательная ты наша, — похвалил меня Ивасик. — Забегай вечерком, порадую тебя чем-нибудь.
«Горячим супчиком!» — попросила я его исключительно мысленно.
А вслух ответила:
— Обязательно забегу, незабываемый ты наш! Все, люблю, целую, до встречи томным вечером! — и, подхихикивая, отключилась.
Уже в такси я сообразила, что не подобрала себе «легенду» и подходящую к ней экипировку для похода.
Кто я? В каком образе не буду выделяться среди аборигентов улицы Сиреневой с ее элитными коттеджами?
— У-у-у, да там, поди, сплошь буржуины живут, ты слишком просто оделась! — упрекнул меня внутренний голос.
— Не смогла сделать выбор между джинсами с кринолином и сарафаном из шиншиллы! — съязвила я.
У меня гардероб простой, функциональный. Из дизайнерских нарядов только авторское пончо из павловопосадкого платка, середину которого я случайно прожгла утюгом.
— Где буржуи, там и пролетарии, — вспомнил внутренний. — Ты могла бы прикинуться безработной уборщицей в поисках нового места.
Воображение с готовностью нарисовало мне образ странствующей уборщицы: сутулой, с пыльными босыми ногами и шваброй через плечо. И с ведром, кокетливо пристроенным на сгибе локтя.
Не хочу быть уборщицей.
— А кем ты хочешь быть? Владычицей морскою? — съехидничал внутренний.
Талантливое воображение послушно переделало уборщицу во владычицу. Она выглядела как русалка с бюстом четвертого номера, в короне и со скипетром. Но скипетр все же предательски смахивал на швабру.
Я почесала макушку (удобно без короны-то!). М-да, надо было подготовиться…
— Кстати, где-то там староверы живут, которых из строящегося Олимпийского парка выселили, — сжалившись, подсказал мне внутренний голос.
— Староверы — это хорошо! — оживилась я.
Староверы — они же скромные, да? Одета я очень простенько, сейчас скучную мину сделаю — и буду типичная староверка.
Или староверша?
— Старовериха! — хмыкнул внутренний.
Я сделала личико постное, как полупроцентный кефир.
Посмотрела на себя в зеркало заднего вида.
Чего-то не хватает…
— Или что-то лишнее, — поддакнул внутренний голос.
Рыжие волосы прозрачно намекали на огненный темперамент, не свойственный скромным старовершам и староверихам, а потому предосудительный.
— Простите, у вас случайно не найдется чистого носового платка? — спросила я водителя, перехватив его любопытный взгляд в зеркале заднего вида.