— У какого мастера вы его заказали? Изумительный вкус! Вы сами придумали вот ту завитушку? Как полагаете, мне такое пойдёт? Лучше золото или серебро? Нет, с золотом я выгляжу старше…
Если представить, что речь идёт о платье или о шляпке, то вопросы покажутся совершенно обыкновенными. Тот самый вид дамской беседы, которого всячески избегают джентльмены. Впрочем, никогда не понимала, чем разговоры о скачках или о сортах табака лучше.
Но вот лорнет… Полагаю, леди Клэймор с удовольствием избавилась бы от него, если бы видела чуть лучше или чуть реже бывала на выставках, где приходилось внимательно разглядывать экспонаты. Потому она почувствовала себя неловко, и ощущение передалось и другим.
Мы все немного растерялись: как вести себя с премилой, добрейшей, однако несколько бесцеремонной особой, жизнерадостной, как двенадцатилетняя девочка, что ни дня не провела в строгом пансионе, где бы ей привили подобающие манеры? Но вскоре замешательство уступило место любопытству и симпатии. Миссис Шелли оказалась женщиной начитанной — и к тому же прекрасной рассказчицей. Вероятно, в ином обществе эти достоинства не слишком бы высоко оценили: в наше время похвалы чаще удостаивалась музыкальность, скромность и добродетельность. Старинные приятельницы леди Милдред, по счастью, имели несколько другие вкусы.
Миссис Шелли не умела играть в вист и не держала дома карт, однако владела сразу двумя разновидностями игры "Змеи и лестницы": старинной бхаратской и новенькой аксонской. Рассказ о различиях затянулся почти на полчаса. Под конец хозяйка дома велела даже принести веер, расписанный по её просьбе рисунками в восточном стиле:
— Энни сейчас придёт, — пояснила она, звеня колокольчиком. — Она немножко медлительная, самую капельку…
Вскоре появилась рыжая горничная.
— Да, мэм? — сделала девушка книксен.
Выражение лица у миссис Шелли стало растерянным.
— Но я же звала Энни, — обернулась она к сыну, механически заправляя локон за ухо.
Роджер с бесконечным терпением накрыл руку матери своей:
— Теперь о тебе заботится мисс Грунинг, матушка. Мисс Миллз умерла, помнишь, я говорил? И её звали Джудит, а не Энни.
— Как это — умерла? — часто-часто заморгала миссис Шелли. — Я ведь видела её нынче утром в своей спальне… — а потом вдруг обняла сына и расплакалась.
Я не знала, куда девать глаза. Остальные, полагаю, чувствовали себя не лучше. Леди Абигейл раскашлялась, леди Клэймор принялась нервно вертеть лорнет. Даже миссис Прюн, которая должна была бы уже привыкнуть к подобным сценам, достала из ридикюля свою диковинную колоду и начала разглядывать картинки.