И тут меня настигла неприятная мысль.
Если задуматься, Валх был в чём-то похож на него. Мёртвый колдун порабощал своих жертв, если верить Абени, и лишал воли, а Сэран забирал то, что ему предлагали — любовь, поклонение, восторг. Но, тем не менее, они оставались существами одной природы. Если б Валх остался без поддержки сновидцев, то, скорее всего, вскоре исчез бы. Если бы какой-нибудь вандал уничтожил бы картину…
Я почти ничего не знала о мёртвом колдуне — так, крохи, жалкие намёки, причём большей частью исходящие из уст Абени, а доверять ей глупо. Но, похоже, он стремился не столько заполучить очередного раба-сновидца, сколько обрести власть над собственной жизнью и завладеть могуществом, которое позволило бы ему стать вечной частью этого мира.
А что, если Сэран стремился к тому же? Не зависеть больше от столь уязвимого холста и быть ограниченным лишь собственной волей?
Пожалуй, мне следовало бы испугаться. Но слишком хорошо я понимала это желание — и, пожалуй, в глубине души принимала его. Всё живое хочет жить, всякое разумное существо мечтает о свободе; это само по себе уже приближало непостижимого Сэрана к нам, простым смертным, роднило его… да хотя бы с Мэдди, которая с необыкновенной страстью боролась за свою мечту.
Вопрос был лишь в цене.
Я подспудно знала, что желания Валха обойдутся мне слишком дорого. Но что насчёт Сэрана? Лишь двое могли дать мне подсказку — леди Милдред и Лайзо. Но бабушка слишком давно не приходила в мои сны. А Лайзо…
Моя рука уже сама потянулась к колокольчику.
— Нет, Виржиния. Не сейчас, — сказала я себе, поглядев на часы. Время шло к полуночи — слишком поздно для любых визитов и встреч. Не стоило испытывать долготерпение Клэра, ему и так сегодня досталось. — Да и тебе самой нужно сделать маленький перерыв в делах, — пробормотала я, бросив взгляд на своё расписание.
Седьмого февраля — Большой вояж, двенадцатого — день рождения. Нет, отдых совершенно необходим! В ближайшие дни — никаких визитов и волнений.
Решимость моя была непоколебима… ровно до тех пор, пока на следующее утро я не увидела в кофейне Роджера Шелли собственной персоной.
Он был одет в точности, как в нашу первую встречу — безупречно правильный, скучный тёмно-серый костюм и немыслимый ярко-зелёный шейный платок. От пальто и шляпы незваный гость успел уже избавиться и прислонил к столу трость, обвитую аккурат под ручкой серебряным плющом с малахитовыми листьями. Но самым удивительным было то, что Роджер подсел не куда-нибудь, а к леди Клампси. Мадлен успела принести ему чашку кофе, судя по запаху с ванилью и розовым ликёром. Роджер негромко рассказывал что-то, подавшись вперёд, а чопорная леди Клампси посмеивалась — и играла веером, как девица на выданье!