– Великолепно, – признался Лукас.
Лаская Элеанор, он испытывал не только потребность дать выход снедавшему ему напряжению, как было с другими женщинами. Это было нечто большее. Лукас словно согрелся изнутри.
Элеанор подарила ему медленную чувственную улыбку женщины, которая только что осознала свою силу, и мысли его покинули.
– Да, так и было, – согласилась она и погладила его подбородок с проступившей на нем щетиной.
– Красавица. – Лукас снял с нее свитер и обхватил ее груди ладонями. – Моя красавица…
Шум в коридоре прервал воспоминания. Он услышал приглушенное проклятье и улыбнулся. Возможно, это имеет отношение к котенку.
Лукасу и раньше приходилось просыпаться в постели женщины. Но для него было непривычно просыпаться, сжимая женщину в объятиях.
Он долго жил один и привык к свободе. Однако сейчас, проснувшись и не обнаружив рядом Элеанор, Лукас был недоволен.
Определенно, одной ночи недостаточно, чтобы потушить пылающий в нем пожар. Даже сейчас он был готов снова заняться с ней любовью, и это не было на него похоже.
Ну, ладно, паниковать не стоит. Ему нравится Элеанор. И ему безумно понравился секс с ней. Более того, такого великолепного секса у него еще не было. А то, чем они занимались в душе… Как она ласкала его губами… Лукас простонал. Элеанор быстро училась.
Когда он поднялся, его приветствовал приятный запах. Что это? Она что-то печет? Вряд ли. Сосредоточенная на карьере женщина не будет заниматься кулинарией.
Войдя в кухню, Лукас замер.
На Элеанор был шелковый халатик, под которым, судя по всему, ничего не было. Она была боса, а из пучка торчали те самые палочки, которые он видел в вечер встречи с ней. И она что-то пекла.
Что-то мягкое и теплое коснулось его ног, и он чуть не подпрыгнул.
Элеанор, увидев его, улыбнулась, но улыбка быстро исчезла.
– Что это? – спросил он.
– Бисквиты. Я решила, что ты можешь проголодаться.
Бисквиты… В нем возродилась детская мечта – иметь семью. В животе все сплелось в тугой узел. Чей-то голос прошептал, что его жизнь вовсе не так идеальна, как он привык считать.
Нет, это невозможно. Не для него. Он хорошо выучил урок.
– Лукас, что случилось?
– Ничего. – Он прочистил горло. – Просто я не предполагал, что ты богиня домашнего очага.
– Богиня домашнего очага? – Элеанор нахмурилась. – Почему это кажется мне оскорблением?
– Это не оскорбление. Ладно, мне пора.
Элеанор, онемев, смотрела на мужчину, который занимался с ней любовью всю ночь напролет, а потом и утром, пока у нее не возникло ощущение, что она готова парить в воздухе от переполняющего ее блаженства.