Пораженный этой новостью, Джон резко обернулся. Вагант хитро пожал плечами.
— Я думал, ты знаешь, — сказал молодой раввин. — Но теперь вижу, что это не так. Ты пойдешь с нами?
— Конечно.
— Тогда у нас будет время поговорить о Цимцуме. А ты, может быть, в ответ тоже расскажешь мне о кое-каких вещах, которые я слышал о тебе и которые вызывают мое любопытство.
— На мой взгляд, это будет честный обмен.
— Посмотрим. Быть может, да. Честный обмен — вещь редкая.
С неожиданной ловкостью раввин вскочил на ноги. Остальные последовали его примеру.
Джон с удивлением заметил, что раввин тоже поднял с пола автомат и походный рюкзак.
Тот заметил его взгляд.
— Евреи на собственном опыте узнали, что Бог существует и иногда помогает нам, но всегда лучше… идти ему навстречу. Проще говоря, не сидеть сложа руки. Поэтому мы можем постоять за себя. Никаких новых Освенцимов.
Он иронически отдал честь Дэниэлсу и пошел прочь.
— Я раньше никогда не видел евреев, — сказал Вагант. Он подошел к Дэниэлсу и встал прямо у него за спиной, но не смог застать священника врасплох. Чувства священника были невероятно обострены.
— Насколько я знаю, не все они евреи, — добавил начальник разведки. — То есть, они иудеи по вере, но не евреи по крови. Но, как бы то ни было, это ребята надежные. Они умеют сражаться. Прекрасное приобретение для твоего крестового похода.
Дэниэлс повернулся лицом к молодому человеку.
— Это не мой крестовый поход.
— Хрена лысого не твой. Надеюсь только, что оно того стоит. Я уже потерял слишком много друзей. Я хочу, чтобы все это кончилось. И кончилось хорошо. То есть, хорошо для нас.
Джон не ответил — не видел смысла. Ему казалось, что ничего из того, что ждало их, не зависит от него.
— Ты уверен, что мы готовы?
— Не готовы. Но дети этих людей, и дети раввина в том числе, находятся в руках головорезов. Они готовы отправиться туда даже без нас. Мы не можем ждать.
Дэниэлс вздрогнул.
— Пойдем, — сказал Вагант, ударив его по плечу. — Пора выступать в поход. Прости, что я не сказал тебе раньше, что мы отправляемся так скоро. Считай это небольшим наказанием за те неприятности, что ты успел нам доставить.
К центральному вокзалу можно было подойти несколькими путями. «Но только один из них не является гарантированным самоубийством», — в очередной раз повторил сам себе Вагант. Несмотря на то, что ему бесконечно твердили в последние несколько часов, он никак не мог убедить себя в этом, глядя на стрелку дозиметра, опасно приближавшуюся к красному сектору.
Выйти из полуразрушенного входа станции Буонарроти, а потом сразу вернуться в укрытие железобетонного туннеля, проходящего на пятиметровой глубине.