Он упал, и его поглотил грязный снег. Мир в поцарапанных и тусклых стеклах противогаза продолжал кружиться и кружиться.
Потом решетка под ним треснула, и Самуэль полетел вниз с раскинутыми, как на распятии, руками.
Снег смягчил падение. Острые металлические осколки чудесным образом не вонзились в тело, а только продырявили плащ.
Он продолжал лежать. Снял противогаз. Падавший с неба снег гладил лицо своими ледяными пальцами и смачивал запекшиеся сухие губы.
Самуэль закрыл глаза. Шорох снега вскоре сложился в слоги, в слова, как на незнакомом языке.
Потом он снова открыл глаза. Сколько прошло времени? Быть может, всего несколько мгновений. Быть может, много часов.
Из слов, которые нашептал снег, он запомнил только одну фразу.
Он запомнил ее наизусть, но только много лет спустя, выучив иврит, наконец понял, что она значит.
И в тот момент окончательно убедился, что тогда, в надире его жизни, с ним действительно говорил Бог.
Самуэль поднялся, с удивлением осознав, что не испытывает боли. Голова была так же легка, как и тело. В исступлении показалось, что если бы он захотел, то мог бы взмахнуть руками, как крыльями, и вылететь из ямы. На стене была металлическая лестница. Он мог бы подняться по ней.
Но Самуэль предпочел оглянуться вокруг. В одной из стен он увидел железную дверь. Даже не дверь, а маленькую дверцу, — но ведь и он был тогда очень худ.
Замок был не заперт. Бессознательно — или, как он потом убедил себя, следуя воле Божьей, — Самуэль просунулся в темноту за дверью и полетел.
Сила притяжения тянула его вниз и вперед.
Это оказался старый спускной желоб для угля. Самуэль упал, ударившись спиной о ледяной пол.
В слабом свете, просачивавшемся сквозь дверцу, он различил очертания огромного котла. Судя по виду, котел был очень старый. Казалось, подвал заброшен уже много веков. Самуэль зажег одну из немногих полезных вещей, выданных им в убежище, — маленький масляный фонарик со стеклянными стенками. Во время падения он чудесным образом не разбился. В его свете Самуэль смог лучше разглядеть комнату.
Первым, что он увидел, была еда. Жестяные консервы, стеклянные банки, пластиковые бутылки. Все аккуратно расставлено по полкам. К каждой упаковке прикреплена бумажка с датой — вероятно, со сроком годности. Это были военные пайки с очень долгим сроком хранения. Кроме того, выжившие в катастрофе научились не обращать внимания на даты. Часто продукты с истекшим сроком годности оказывались пригодными в пищу.
Вторым, что увидел Самуэль, были книги. Сотни книг.
Третьим — старик. Он сидел за письменным столом. Голова запрокинулась назад и покоилась на спинке кресла. Распахнутый рот зиял черным провалом.