На следующий день кафе все еще гудело, обсуждая вчерашнее событие.
Алену хотелось с кем-нибудь поговорить. Он даже окликнул Графа, но когда тот подошел и участливо посмотрел на Алена, тот не посмел ничего сказать о своих чудовищных догадках. Выдавил из себя банальное: «Какая трагедия!» и поспешно ушел.
На тротуаре сидел все тот же продавец газет. Ален, как обреченный, купил один экземпляр. Как в прошлых случаях, дома разложил газету на столе. Достал простреленную фотографию, положил рядом с газетным снимком. Вездесущий фотокорреспондент успел сфотографировать жену Эйры Пайна до того, как ее увезли. Вместо глаз зияли две пустые глазницы, неправдоподобно громадные. Как и на той фотографии, которую прострелил Эйра Пайн.
Бред! Сущий бред! Но как тогда объяснить все три гибели?!
«Только бы там никого не было! Никого-никого не было! Ночью кто туда забредет?» – думал Ален, стоя перед городским туалетом.
Была глубокая ночь.
Ален несколько дней не выходил из дома, пытаясь хоть как-то связать происшедшие события и мерцавшие в уме догадки.
Одно соображение казалось неоспоримым: все трагедии как-то связаны с фотографиями. Вернее, с судьбой фотографии. Догадка, конечно, была безумная, на грани кошмара и реальности. Ален боялся кому-нибудь высказать ее, чтобы его не поселили рядом с Эйрой в доме скорби.
Ален решил сам убедиться в справедливости своей догадки, спровоцировав разрушение порчей фотографии.
Ален нашел в своих запасниках самый безобидный, на его взгляд, объект для эксперимента – уличный туалет, одиноко стоящий посреди тротуара.
Ален рассуждал: если разорвать фото, то что может случиться, что? Пусть треснет железо по швам, пусть даже вся конструкция сомнется или провалится сквозь землю – никто же не пострадает?
Только бы там никого не было! Только бы там никого не было!!!
Ален, стоя в нескольких метрах от строения, достал фотографию и резким движением разорвал ее пополам.
Ничего не произошло.
Ален разорвал и сами половинки.
Ничего. Абсолютно ничего.
Ален решил не уходить, чтобы остановить случайного прохожего, вдруг тот пожелает воспользоваться строением по прямому назначению.
Никого. Никого не было и ничего не происходило.
Зябкий рассвет немного остудил Алену голову. «И что это я выдумал?» – подумал Ален и отправился домой, бросив последний взгляд на ни в чем не повинный туалет.
Тем не менее, последующие несколько дней, куда бы он ни направлялся, старался пройти мимо и убедиться, что все архитектурные изыски целы и невредимы.
Бывая в кафе, Ален несколько раз порывался поделиться своими домыслами с Графом. Но всякий раз ему было трудно облечь в слова свои мятежные мысли. И он неминуемо оставался с ними наедине.