Ален всю эту премудрость давно освоил и все манипуляции производил почти машинально. Он уже опустил фото в проявитель, дождался появления контуров изображения. Все, колдовской обряд практически закончен. Теперь осталось уловить момент, когда снимок напитается цветом, а затем пинцетом за краешек его вытащить и переложить в фиксаж.
Колдовство нарушил лихорадочный стук в дверь.
Ален с досадой глянул на темнеющий снимок. «Ладно, с минуту времени у меня есть, – подумал Ален. – Попрошу визитера подождать, в конце концов».
Ален вышел из чуланчика, быстро закрыл дверь, чтобы даже слабый свет с улицы не попал на снимок и открыл дверь.
На пороге была перепуганная Одетта. За спиной у нее стоял извозчик. Лошадь взмылена явно от быстрой езды.
– Бог мой! Оди! Что с тобой случилось?!
– Ален! Быстро садись – и едем. По дороге объясню! Времени нет!
Ален впрыгнул в пролетку следом за Одеттой, извозчик безжалостно хлестнул лошадку – и они помчались безлюдным городом.
– Оди! Что, в конце концов, случилось?! Что мы мчимся как на пожар?
– На пожар и мчимся! В кафе случился пожар! Огонь из кухни перебросился на вольеры с животными. А выпустить их – боязно. Послали за Графом, чтобы он вызволил своих волков… Но было уже поздно – все животные погибли. Задохнулись.
Ален помертвел. Пожар. Граф. Волки. Господи! Вот оно!
Внезапно охрипшим голосом спросил:
– А Граф… Он… жив?
– Не знаю. Надеюсь, мы застанем его живым – это он попросил привезти тебя. Сказать что-то хочет. Только тебе…
Ален обессилено откинулся на спинку сиденья.
К их приезду пожар уже полностью потушили. Над зданием вились отдельные струйки едкого дыма. Резко пахло жженым мясом и шерстью животных.
Перед входом, прямо на тротуаре лежал Граф. На нем не осталось ни единого волоска. Все тело было в кровавых волдырях и обгорелых лоскутах одежды. Уцелели только ноги в хорошо навощенных яловых сапогах. Лицо превратилось в разбухшую маску.
Над ним склонились врач и несколько прохожих. Жизнь в нем угасала.
Граф увидел Алена и начал шевелить губами. Ален наклонился как можно ниже, чтобы расслышать слова умирающего. После нескольких неудачных попыток Граф выговорил:
– Ваську… Василия… Забери к себе Василия.
Граф умолк. Даже такое усилие оказалось для него чрезмерным.
Ален решил, что больше ничего не услышит. Но Граф, собравшись с силами, произнес еще одну фразу:
– Ален… Больше… Никогда не…
Это были его последние слова. Что он хотел сказать? Что же он хотел сказать, находясь на смертном одре.?
Прошло несколько минут. Врач приложил к губам зеркальце – и накрыл обожженное лицо простыней. Тело увезли.