На палубе Сторм обнял ее.
— Александра, то, что ты сказала раньше… это серьезно?
Алекс спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел ее глаз.
— А я думала, мы молча решили не обращать внимания на мой промах. Я старалась относиться к нашему роману как современная женщина, но…
— Думаешь, я сам не понимаю, что жить с мужчиной просто так тебе не подходит? — Сторм приподнял ее голову за подбородок. — Но я не могу не обращать внимания на твои слова. Никогда еще ни один человек не говорил, что любит меня. Никогда.
Глаза Алекс снова наполнились слезами. Она обхватила его лицо ладонями.
— О, Сторм, мне так жаль…
— Мне не нужна твоя жалость, — грубо оборвал он. — Я хочу знать, зачем ты это сказала. Какую партию ты разыгрываешь?
— Сторм, для меня это не игра. Я люблю тебя, это правда. Я знаю, потому что никогда не испытывала ничего похожего. Мое чувство настоящее.
— Почему мне трудно в это поверить?
— Потому что жизнь сделала тебя недоверчивым, суровым и твердым.
— Тут ты попала в точку. Я стал твердым — в одном месте — с первой минуты, как увидел тебя.
Он обхватил руками ее бедра и прижал к себе, недвусмысленно давая понять, о чем идет речь.
— Тебе вечно не хватало здравого смысла понять, когда ты играешь с огнем.
— Ошибаешься. Я поняла, что играю с огнем, с первой минуты, как увидела тебя. Ты — пират, морской разбойник, похитивший мое сердце.
— А ты — моя добыча. Моя женщина. Моя дерзкая Принцесса.
Он подхватил ее на руки и понес в каюту.
— Не называй меня так, пожалуйста, — попросила Алекс. — Принцесс обожают, любят, им поклоняются, а ты только…
— Я только человек, Принцесса, но обещаю тебе, я сделаю все, что смогу.
Он бережно опустил ее на простыни.
— Закрой глаза, Александра. Я собираюсь снять с тебя этот девственно-белый наряд.
— Девственный? Скажешь тоже! После того, как я жила с тобой, у меня уже не осталось ничего девственного.
— Нет. Ты была как раз такой, какой я тебя хотел.
Сторм развязал узел на ее блузке и со сводящей с ума медлительностью принялся одну за другой расстегивать пуговицы. Расстегнув очередную, он останавливался и ставил языком крошечную точку на ее коже против того места, где была пуговица.
Алекс пыталась лежать неподвижно — куда там. Каждое прикосновение его языка заставляло ее содрогаться. От каждой влажной точки на коже по всему ее телу прокатывалась горячая волна. В считанные мгновения ее охватило нестерпимое желание. Словно со стороны она услышала собственный охрипший голос:
— Быстрее.
— Нет, на этот раз мы не будем торопиться.
Сторм спустил ее блузку с плеч, освободил руки. Алекс слышала шорох ткани, упавшей на пол, но вскоре все звуки заглушили ее собственные стоны блаженства. Сторм любил ее пальцы, поочередно беря каждый в рот, облизывая их кончики, прикусывая зубами подушечки. Ни один из десяти не остался без его внимания.