Затем вернулась к узкой кровати, стоявшей у стены, и принялась разбирать ее. Деревянный остов кровати, соломенный матрас, покрытый заляпанным полотняным чехлом. Ну, по крайней мере, не перина. Мисс Н. проклинала перины. Новый матрас из конского волоса был бы более гигиеничным, но Либ едва ли может попросить О’Доннеллов раскошелиться на такой. Она подумала о сейфе, набитом монетами, которые формально предназначались для бедных. Кроме того, Либ напомнила себе, что приехала сюда не для того, чтобы заботиться о здоровье девочки, а лишь анализировать его. Она прощупала весь чехол – нет ли утолщений и прорех в швах, в которых можно что-то спрятать.
Странное звяканье на кухне – колокольчик? Звук повторился один, два, три раза. Созывают семью к столу на дневную трапезу? Но разумеется, Либ придется ждать, пока ей принесут еду в спальню.
Анна О’Доннелл поднялась:
– Можно, я пойду и прочту «Ангелус»?
– Тебе следует оставаться в поле моего зрения, – напомнила Либ, ощупывая валик, набитый оческами.
На кухне послышался голос. Голос матери?
Девочка, опустившись на колени, внимательно прислушивалась.
– И она зачала от Духа Святого, – откликнулась Анна. – Радуйся, Мария, благодати полная. Господь с тобой…
Либ узнала эту молитву. Это явно не личная молитва. Анна громко выпевала слова, и они доносились до соседней комнаты.
За стеной голосу Анны вторили приглушенные женские голоса. Потом все стихло. И вновь зазвучал голос Розалин:
– Се, Раба Господня.
– Да будет Мне по слову твоему[3], – откликнулась Анна.
Либ отодвинула кровать от стены, чтобы иметь возможность подходить к ней с трех сторон. Потом для проветривания перекинула чехол через спинку кровати и поставила рядом валик. Молитва продолжалась – с призывами, откликами, хором и звоном колокольчика.
– И пребывает среди нас, – нараспев произнесла девочка.
Склоняясь по очереди к углам кровати, Либ в поисках объедков прощупала каждую перекладину, каждый узел и закоулок. Потом обшарила пол, выискивая следы углублений, в которые можно что-то запрятать.
Наконец молящиеся умолкли, и Анна поднялась на ноги.
– Вы разве не читаете «Ангелус», миссис Райт? – чуть запыхавшись, спросила она.
– Так называется то, что вы сейчас читали? – вместо ответа спросила Либ.
Кивок, как будто все это знают.
Либ стряхнула с юбки пыль и вытерла руки о передник. Где же горячая вода? Китти просто ленится или игнорирует английскую сиделку?
Анна достала из рабочей корзины что-то большое и белое и принялась подшивать его, стоя в углу у окна.
– Садись, дитя, – указывая на стул, сказала Либ.