— Эй? Что такое?
Хоук притянул её к себе, обняв сзади за талию. Супер! Не хватало ещё, чтобы он к ней прикасался: обуздать проклятые эмоции и без того трудно.
Вопреки всем усилиям из глаза выкатилась мерзкая слезинка. Они никогда не обсуждали будущее. Не заговаривали о «долго и счастливо». Она не призналась, что к нему чувствует.
— Ничего, просто...
Просто что? Она не имела ни малейшего понятия.
— Я не требую, чтобы ты поехала к ним, — мягко начал он, пощекотав ей дыханием щёку. — Я лишь прошу, пожалуйста, сделай это Рождество для меня самым лучшим и присоединись к нам.
Ну как можно было ему после этого отказать?
— Ладно, — прошептала она.
— Почему ты так упрямишься? — снова спросил он, на этот раз вынуждая смотреть себе в лицо.
Натали внезапно охватило желание выговориться, снять груз с плеч. Хоук молча выжидал, поглаживая её по рукам и спине.
Она справится.
— Я... просто я росла без отца. Всегда были только мы с мамой. Она родила меня всего в пятнадцать, и сначала я моталась по сиротским приютам, а потом она тяжёлым трудом собрала нам на квартирку. Мама всё время работала... в смысле, по семь дней в неделю. Но даже при этом вечно всего не хватало... еды, одежды, денег на оплату счетов. Мама говорила мне снова и снова: «Не порть себе жизнь, так как я, не влюбляйся в парня, который сбежит при первом намёке на трудности. Ходи в школу, получи образование, найди хорошую работу». Горечь сделала её суровой, но всё же мама меня любила.
— Наверняка очень сильно любила, — прошептал он, воспользовавшись долгой паузой.
— Да, — вздохнула Натали. — Она старалась изо всех сил, и всё же, Хоук, у меня не было семьи. Не было никого, кроме мамы, а она помногу отсутствовала. Мы не отмечали праздники, и теперь я чувствую себя так, словно предаю её тем, что наслаждаюсь жизнью.
— Это потому, что ты добрая и привыкла заботиться о других. Знаешь, Натали, если мать тебя и впрямь любила, ей бы не захотелось, чтобы ты отказывалась от счастья. Разве не все родители желают детям лучшего, чем имеют сами?
— Не знаю, Хоук...
Простила бы ей мать то, что она отклонилась от целей? Натали, честно говоря, не знала.
— Лично я хочу своим детям счастья, — продолжал Хоук.
— У тебя есть несколько тайных детишек и ты их всё это время прятал? — Натали улыбнулась, изо всех сил стараясь побороть эту жалость к себе.
— Меня так просто не отвлечь. Позволь моей семье тебя любить. Не надо чувствовать себя виноватой, не надо этой грусти, просто позволь нам тебя любить.
Когда он сказал «нам», сердце Натали подскочило от радости. Но что именно Хоук имел в виду? Вопрос вертелся на языке, но храбрости его задать не хватало... пока не хватало. Затем, к её облегчению, Хоук после долгого молчания спросил, не нужно ли помочь уложить сумки. Их разговор был до поры до времени оставлен, и она его пережила. Кое-чем поделилась с Хоуком, и тот не отвернулся с отвращением, что, как ни крути, давало надежду. Возможно, им двоим удастся сделать так, что эти отношения протянут дольше, чем максимальные три свидания.