– Двадцать лет прошло, а ты все еще меня ненавидишь.
– Нет срока давности для того, что ты сделал, Беннет. Не для меня.
– Несмотря на то, во что ты решила верить, с меня сняли выдвинутые обвинения.
– Какое интересное переосмысление истории.
– Я не буду обсуждать эту тему с тобой, Елена. Не здесь, и не сейчас.
– Ну, если найдешь свободное место в своем ежедневнике, черкни мое имя. Нет ничего лучше воспоминаний о старых временах, – насмешливо предложила я.
Я перевела взгляд на Барбаро:
– Сейчас, джентльмены, если вы извините меня, день был очень скверный и очень долгий, я удаляюсь.
Оставив их и миновав гардероб, я вышла за дверь. Моя машина была припаркована на нижней стоянке, а девятимиллиметровый глок лежал за секретной панелью в дверце со стороны водителя.
Пистолет мог попасть в руки малоимущих подростков, слонявшихся здесь в ожидании богачей, а я не могла пойти на такой риск.
– Елена!
Барбаро нагнал меня, но когда оказался рядом, не мог найти слов. У него был вид человека, вступившего в беседу с середины.
– Боюсь, я не понял, что сейчас произошло.
– Уверена, ваш близкий друг просветит вас, – отрезала я. – Умному и слова довольно, и все же: не переусердствуйте, давая ему алиби. Если я узнаю, что он каким-то образом связан с убийством Ирины, я сделаю все возможное, чтобы он за это поплатился. И меня не волнует, кто встанет у меня на пути.
– Это безумие! Беннет – хороший друг.
– Как давно вы с ним знакомы?
– Несколько лет. Он никогда не причинит вред женщине.
– Правда? Почему? Потому что он привлекательный? Очаровательный? Богатый? – сыпала я вопросами. – Для такого искушенного человека, мистер Барбаро, вы ужасно наивны. Когда вернетесь и сядете выпить со своим приятелем, поинтересуйтесь у него, что для него значит имя Марии Невин.
И что бы он вам не наплел, знайте: Беннет Уокер – лжец и насильник. Я знаю это, потому что тоже однажды была его алиби.
Барбаро ничего не мог ответить на мое заявление и мудро решил промолчать.
Я отвернулась, собираясь открыть дверцу, и он положил руку мне на плечо.
– Елена, прошу вас, не уезжайте со злостью.
Он стоял слишком близко. Я не стала поворачиваться к нему лицом.
– Я злюсь не на вас.
– Полагаю, вы злитесь на весь мир.
– Да, – прошептала я, чувствуя всю тяжесть прошедшего дня. Эмоциональную и физическую усталость. Рука Барбаро двинулась от плеча к затылку.
– Пожалуйста, не пытайтесь меня утешить, – попросила я. – Не думаю, что сейчас это вынесу.
– Вы всегда такая стойкая?
– В этом случае у меня нет особого выбора. Прошу извинить, но мне действительно пора.