— Ты себя недооцениваешь. Ты не замечала, как мужчины смотрят на тебя?
— На меня? — спросила она, нахмурившись. — Харон, никто не смотрит на меня.
— Смотрят.
Он говорил тихо. По его взгляду она поняла, что он не лжет. И всё равно не могла поверить в это. Потому что единственный мужчина, чьего внимания она жаждала, не замечал ее.
Девушка, отвернувшись, потянулась за сумочкой.
— Предпочитаю сидеть за столом. Я, действительно, не очень хороша в общении с людьми. Слишком стеснительна. Из-за моей застенчивости некоторые люди считают меня грубой и холодной. Честно говоря, они до чертиков пугают меня.
Харон фыркнул, заставляя поднять взгляд на него.
— Ты даже не можешь грубо изъясняться, так ведь?
— Могу.
— Докажи. Скажи что-нибудь.
Она нервно поправила сумочку на плече.
— Нужно особое настроение для этого, — ушла от ответа Лаура.
— Ерунда. Тебе просто не нравятся ругательства.
— Хорошо, нет. Я считаю, что свою точку зрения можно выразить, не прибегая к ним.
— Я не хочу разочаровывать тебя, но бывают моменты, когда «черт возьми» и «дерьмо» просто нельзя не сказать, милая. Крепкое словцо, время от времени, может помочь в решении проблемы.
Как обычно, рядом с ним, Лаура почувствовала себя хорошо. Было в нем что-то приветливое, что заставляло ее чувствовать себя легко, что-то, что она даже не надеялась снова почувствовать, после того, что сделала ее семья.
Если раньше ей требовалось несколько недель, чтобы осмелиться заговорить с человеком, то с ним она завела разговор, когда ещё и часа не прошло после ее приезда в Фернесс.
Пинта эля, скорее всего, поспособствовала этому. Но в основном, это было его обаяние и удивительная улыбка. Несмотря ни на что, Харон всегда поднимал ей настроение.
Улыбка исчезла, как только она заметила еще один разрез на его рубашке.
— Я пыталась дозвониться до тебя.
— Прости, — сказал он, поставив графин. — Я потерял телефон. Что-то важное?
— Ничего такого, с чем бы я не справилась. Просто хотела держать тебя в курсе. Я позабочусь о том, чтобы завтра у тебя был новый телефон.
Кивнув, Лаура развернулась и пошла к лестнице, которая вела в паб и к входной двери.
— Что я буду делать без тебя?
Слова Харона остановили ее на первой ступеньке. Повернув голову, девушка посмотрела на него, в его темных глазах отражалась тоска, которую ему не всегда удавалось скрыть.
— Я никуда не собираюсь. Я тебе говорила. Я люблю это место. Это мой дом.
— Однажды, ты уйдешь. Все уходят.
Она открыла рот, чтобы вновь опровергнуть его слова, но он, развернувшись, уже шел в свой офис. Тихо закрыл дверь, одновременно отгораживаясь от нее.